Сама Нора мечтала о муже, который полюбит ее так же, как папа любил маму. Мужа, само собой, выберет отец. И выбор будет наилучшим – другого быть не может.
Правильнее сказать так: лучшим из возможного. «Нужно быть реалистом», – часто повторял папа, когда разговор заходил о жизни.
«Борас был бы чудесным вариантом, – в ответ на проявленный интерес вздохнул он – вопрос о мальчиках не прошел мимо его сознания, и явно были сделаны некие выводы, – но это не наш уровень. Нужно быть реалистом. – Он постучал пальцами по лавке. – Лек тебе тоже не пара – ни гроша за душой, только долги и скорые проблемы. Если к его проблемам добавить наши…» Он даже не договорил, только обреченно махнул рукой.
Папа хорошо знал семью Лека. Леон тоже служил постовым, его жена не так давно умерла, а до этого он потерял дочь – сестру-близнеца Лека, то ли заболевшую, то ли родившуюся с каким-то дефектом. С тех пор в семье исчезла надежда на будущее, отец и сын жили исключительно настоящим.
Итого: богач и бедняк, толстый и тонкий, живчик и размазня. Что могли прятать два таких непохожих мальчишки? Непонятно даже, что свело и держало их вместе. Какие тайны у них?
Они кого-то убили! В тайнике – труп!
Вряд ли. Тело проще скинуть в отхожий овраг, там и запах соответствующий, и никто не сунется посмотреть, что гниет внизу.
Или мальчишки тайно снабжают кого-то. Беглого, например. Или пришлого. В первом случае это грозило им неприятностями, о пределе которых страшно подумать, во втором приравнивалось к измене и привело бы к показательной казни обеих семей – настолько кроваво и жестоко, чтоб от одной мысли о чем-то похожем желудок выворачивало, а сердце сжималось в комочек и останавливалось.
Наиболее здравой казалась мысль, что Борас и Лек связались с контрабандистами и торгуют с ними. Это объяснило бы все. Правда, король боролся с контрабандой, и последних пойманных повесили на видном месте. Но это было давно. С тех пор о нелегальных торговцах не слышали. Теперь если хочешь покупать-продавать – иди как честный человек по Дороге, плати пошлины, и тебе будут рады.
Представляется всегда самое интересное, а правда оказывается скучной. Нора улыбнулась. Скорее всего, если спрятанное будет еще на месте, она найдет там какие-то мальчишечьи тайны: игрушки или деревянное оружие, с которым более мелкие носятся по поселку, а старшим, как видно, лучше спрятать и играться, когда никто не видит. В общем, Нора едва дождалась и следующей ночью отыскала клад.
В закопанном свертке оказался странный набор вещей. Первым бросилось в глаза оружие – отнюдь не игрушечное. Лук с завернутой в пакет тетивой, пять стрел, десяток наконечников, красивый длинный кинжал и нож для продуктов. Еще в тайнике лежала одежда из плотной ткани, под ней нашлись деньги и какая-то книжка. Картинки в книге были неинтересны, ни одного рисунка с людьми или хотя бы с животными. Так Нора сама бы нарисовала.
Она еще раз оглядела сокровища мальчишек. Нашли или украли? Неважно. Что-то взять – даже деньги, как бы ни нуждалась в них семья – Нора не посмела, все сложила на место и скрыла камнями, чтобы не заметили. Поверх заметенных за собой следов она насыпала песка, змейкой по камням: его как бы нанесло ветром. Чтобы в следующий раз, если следов песка не будет, узнать, приходил ли кто-нибудь.
Никто не приходил. Нора продолжала гулять по ночам, забираясь все дальше и дальше: окружающий мир был бесконечен и разнообразен. Степь, выжженная земля, каменная пустыня, Город…
Чаще всего она начинала с каменных песков за отхожим оврагом – от глубокого разлома несло так, что гвардейцы и дозорные близко не подходили. Они предпочитали издалека наблюдать за уходящей вдаль трещиной, поскольку внизу она была непроходима – за гниющими горами отходов сразу начиналось усеянное острыми зубьями дно. Спуститься (лучше сказать – скатиться) и с огромным трудом подняться позволяли несколько песчаных склонов, в остальном овраг был непроходим, а большей частью просто опасен. Другой столь же благоприятной возможности улизнуть и вернуться не существовало: в степи дозорные могли появиться неожиданно, а натоптанную тысячами ног Дорогу, уходившую в одну сторону к азарам и в другую к людоедам, Нора вообще старалась не пересекать: на ней постовые бдительно глядели во все стороны.