– Отец проигрался. Его забрали и в счет долга хотели забрать нас. Я едва успел спасти остальных.
– Куда же вы шли?
– Не куда, а откуда. Мы не знали, что с нами случится, когда сбежим, и ни на что не надеялись. Любая судьба лучше той, что ожидала нас дома.
– Без воды и знания, где ее найти, до Лесных земель вы не доберетесь, к людоедам тоже вряд ли захотите. Оставайтесь у нас. Здесь вас примут, если история, которую ты рассказал, окажется правдой. Тебе найдут работу, мать и сестры выйдут замуж – сейчас у нас избыток женихов. Вашей семье будут рады.
– Значит, ты местная? Почему же скрываешься? Мы можем чем-то помочь?
Хорошие люди. Умирают, а заботятся о других.
– Ты разговариваешь с призраком. Человеку свойственно бояться призраков, поэтому я прячусь.
– Ты очень интересный призрак. Необычный – если верить сказкам о призраках. И добрый. Спасибо, призрак.
– Будьте здесь. За вами придут. Если на вас наткнутся дозорные, скажите, что видели призрака с рюкзаком, и он посоветовал вам оставаться на месте.
Нора помчалась в поселок. Она знала, что делать, но чем ближе становилась россыпь одиночных контейнеров вокруг жилищ богатых, которые в свою очередь окружали охраняемый гвардией блок владыки, тем больше путались мысли. Король сказал: «Сообщай сразу, как увидишь. Окликни любого, кто проходит мимо, и пусть зовут меня, где бы ни был». Как раз такой случай. Но кого позвать среди ночи? Гвардейца-охранника? Ей – девочке, которой нельзя выходить из дома без сопровождения мужчины-родственника?
Выход она видела только один.
– Лек! – тихо позвала она, прокравшись до стенки знакомого контейнера.
Выходные папы и дяди Леона обычно совпадали, и Нора не боялась разбудить не того.
Сейчас Лек должен спать после занятий в отряде. В племени так устроено, что мальчишки начинали помогать взрослым лет с шести, к десяти дневные работы для них становились обязанностью, а с двенадцати и до совершеннолетия все возрастающую часть времени они тратили на общественный труд вроде уборки территории, курьерской беготни или дежурства на постах вместе солдатами. Отдав долг обществу, они работали с отцами – посильно помогали в той же области, постепенно овладевая знаниями и умениями родительских профессий.
Для мальчишек, чьи отцы были солдатами, существовал отряд – вроде настоящего военного подразделения, но из мальчишек. Занятия вели увечные солдаты, которые не могли продолжать полноценную службу. После дня в отряде, его участники обычно едва доползали до дома и падали без сил.
Нора не хотела повышать голос, но если никто не откликнется, придется и стучать, и скрестись, и даже, возможно, влезть на крышу, чтобы разбудить бросая камушки через дырки для воздуха. Главное – не привлечь внимания еще кого-нибудь.
– Лек! – сделала она еще одну попытку.
И сердце едва не взорвалось от радости.
– Кто там? – послышалось в ответ.
– Нора. Горбушка. Выйди, пожалуйста!
– Нора? Ты чего? – Лек явно перепугался. – Если тебя заметят…
Ну хорошо хоть, что больше за нее, чем за себя.
– Выйди, я буду ждать дома.
Через минуту они как бы поменялись местами: она теперь сидела скрытая стальными стенками, а сонный Лек, натянувший штаны задом наперед, а рубашку шиворот навыворот, переминался с ноги на ногу снаружи.
– Что случилось?
– Нужно сообщить королю, что между Городом и отравленным озером умирают от жажды пять человек – мать, сын и три дочки. Они сбежали от азаров, чтобы их не продали в рабство, и хотят верой и правдой служить нашему племени.
– Откуда знаешь? – Лек не верил. – Опять вещий сон?
– Именно. Очень яркий. У меня такое чувство, что я с ними разговаривала. Так и скажи королю.
– Глупости. Да и кто меня пустит к нему среди ночи. Не пойду я. Не хочу позориться. Ты же сама говорила, что видишь много разного, а сбывается только кое-что.
– Лек, пожалуйста, там в эту минуту люди умирают. Каждый миг на счету.
Лек помотал головой:
– Надо мной и так смеются: то не так сделал, это вообще не сделал, а о чем-то даже не подозревал, а виноват все равно я. Не пойду. Это несерьезно.
Осталось последнее средство. Нора набрала воздуха.
– Если пойдешь, я не выдам вашу тайну. Твою и Бораса. Говоришь, моим снам верить нельзя? Тогда слушай: мне снилось, что вы ходили к каменным пескам за оврагом и что-то спрятали там. Потом еще раз сходили. И еще.
В щелку Нора увидела, как на освещенном луной лице Лека опускается челюсть и округляются глаза.
– А теперь самое интересное, – добила она. – Мне приснилось, что в свертке из старого полиэтилена лежат: лук с отдельно упакованной тетивой…