— Надо дать ему имя, — сказала Лиз. — Например, Томми. Как вам?
— Мне «Томми» не нравится, — ответила Валя. — У нас котят называют по-другому.
Она развернула дисплей и запросила у квантика список кличек для любимцев. Дети изучили его, немного поспорили и в конце концов решили назвать малыша Ерошкой.
По дороге в отель теперь уже полноправный котёнок гордо высовывал голову из ранца. А потом спрятался в нём целиком — скорее всего, устроился там поудобнее, свернулся калачиком и уснул.
Маме двойняшек Лиз очень понравилась. Мама и сама когда-то работала в Сиднее, а потому с большим любопытством расспрашивала девочку о жизни в Австралии.
Улучив подходящий момент, дети рассказали про Ерошку. Первым делом мама достала из походной аптечки портативный диагност и проверила состояние здоровья малыша. Во время проверки Ерошка пытался зацепить коготками торчащие из прибора проводки и смешно вздрагивал, когда диагност начинал жужжать. Укола микрошприцем, которым у него взяли капельку крови, котёнок даже не заметил. Выяснилось, что Ерошка совершенно здоров — лишь активность нервной системы у него оказалась чуть выше нормы. Видимо, он здорово переволновался.
После этого мама не стала противиться желанию детей оставить котёнка у себя.
— Если не разрешат взять Ерошку в космос, попросим кого-нибудь подержать его до нашего возвращения, — сказала она, чем привела детей в восторг.
Пообедав, дети несколько часов провели в комнате Вали и Глеба. На гостиничном терминале они втроём играли в «Облако Оорта»: разыскивали в виртуальном космосе новые дальние планеты и на скорость заселяли их земными формами жизни. На этот раз Глеб оказался недосягаем, он не оставил девочкам ни единого шанса. К концу игры практически вся Солнечная система окрасилась в сиреневый цвет победителя, на фоне которого лишь изредка встречались вкрапления зелёного (Лиз) и жёлтого (Валя) цветов.
Ерошка выспался, его напоили молоком. Котёнок всё делал неслышно и даже когда начал резвиться, бумажный шарик умудрялся гонять по полу тихо-тихо. Как мышка.
Ближе к вечеру мама позвала детей на пляж. Прилив вот-вот должен был смениться отливом, солнце клонилось к закату, изнуряющая жара сменилась просто жарой. Дети долго плескались в воде, затем чуть-чуть повалялись на горячем песке и вернулись к отелю, когда солнце вознамерилось окончательно скрыться за мангровой рощей.
Когда все четверо подходили к гостинице, им просигналил подлетевший флаер. Машина приземлилась, из неё вышли двое мужчин.
— Папа, папа! — закричали дети и бросились к ним.
Незнакомый высокий мужчина с короткой стрижкой и улыбкой до ушей подхватил Лиз, закружил вокруг себя и что-то негромко ей сказал. Девочка зажмурилась от радости.
Валя и Глеб обхватили своего отца со всех сторон.
— Тише, мои хорошие, тише! — сказал он им. — Я тоже вас люблю. Давайте я вас кое-кому представлю. Джон Шарп, конструктор-разработчик космолифтов. А это мои дети — Валя и Глеб. И жена, Евгения.
Мама с улыбкой подошла к ним и пожала протянутую руку конструктора-разработчика.
— Очень приятно наконец познакомиться, — сказала она. — Дима столько о вас рассказывал. Так, стало быть, вы и есть отец этой юной леди?
— Всё верно, всё верно! — ответил Джон. — Дима, познакомься с Бетти: мне кажется, из всех присутствующих один ты с ней ещё не знаком.
— Очень приятно, — сказали друг другу Дмитрий Зарубин и Элизабет Шарп.
И все вместе пошли ужинать.
— Думаю, проблем не будет. Возможность всегда можно найти, — сказал папа. — Например, можно будет объяснить, что в пути мы собираемся изучить влияние понижения гравитации на рефлексы молодой особи кошки домашней, Feliscatus. То есть проводить научные эксперименты.
— А как мы будем их проводить? — забеспокоилась Валя.
— Обыкновенно! — махнув рукой, легкомысленно заявил папа. — Просто поиграем с Ерошкой, посмотрим, как он будет носиться за верёвочкой.
Все заулыбались. Вскоре разговор перешёл на другие темы.
— Кабина будет самая маленькая, под номером один, — сказал Джон, намазывая хлеб яблочным джемом. — Как мы ни просили, выделить пятую или седьмую они отказались наотрез. Всё зарезервировано под грузы для Меркурия, будь они неладны! И ведь что самое обидное — в любом случае, подходящий момент для запуска к Меркурию настанет лишь через полтора месяца. Они и сами прекрасно знают, что могут безболезненно выделить хоть три кабины, но упёрлись — и ни в какую. «У нас редко бывают туристы и простые посетители, а когда бывают — их всегда возят на первой. Радуйтесь тому, что дают — у нас все кабины расписаны по минутам». Тьфу!