Но молодому Кастеру ведь нет и тридцати.
Кастер повернулся, встретившись глазами с юристом. Улыбнулся.
— Вы рекомендовали мне хорошие патентные доверенности, Ал, — сказал он. Он поставил на колени дипломат и похлопал по нему. Никакого хождения вокруг да около. Уже получил все необходимое, — и он снова постучал по чемоданчику.
«Никак, он притащил с собой это чертово световое устройство? — удивился Уоллис. — Зачем?» — он посмотрел на чемоданчик. Вот уж не подумал бы, что оно такое маленькое. Но, может быть, он говорил только о планах и описаниях?
— Давайте сосредоточимся на слушании, — прошептал Уоллис. — Сейчас это — самое важное.
Сквозь непрекращающийся шум до них долетел чей-то голос: — …величайшее политическое шоу на Земле…
— Я принес его для демонстрации, — сообщил Кастер. Он снова постучал по чемоданчику. Звук был странный.
— Демонстрация? — не понял Уоллис.
Уже второй раз за десять минут клиент поверг его в состояние шока. Им предстояло участвовать в слушаниях подкомитета Внутренних дел Сената и Комитета Островных Дел. По вопросу пастбищ Тэйлора. Какого же дьявола эта… штуковина делает на этом поле словесной брани?
— Вам лучше обсудить стратегию поведения с вашим поверенным, — прошептал Уоллис. — Какого дьявола вы…
Он оборвал себя на полуслове, ибо в комнате повисла тишина.
Уоллис поднял глаза на председателя Подкомитета, Сенатора Хайкорта Тибору, появившегося в дверях в сопровождении следователей и юристов.
Сенатор был высоким мужчиной, которого угораздило прежде быть полным. Он сидел на диете с таким рвением, что его кожа вся обвисла. Лицо и руки сморщились. Лысина на макушке имела обрамление, словно тонзура священника, а дальше волосы разрослись так густо, что свисали с ушей.
От сенатора ни на шаг не отставал независимый обозреватель Энтони Поксман, быстро говоривший что-то ему на ухо. За ними следовали телекамеры.
«Если Поксман служит прикрытием, а не разыгрывает из себя подхалима, значит, дела плохи», — подумал Уоллис.
Тибору поставил кресло за стол в центре комнаты, чтобы видеть всех, затем огляделся вокруг — удостовериться, все ли на местах.
Уоллис заметил, что отсутствует сенатор Спиленс, но у него были организационные трудности дома, с его партией. Еще не присутствовал Старший Сенатор из Орегона. Сообщили, что он болен.
Внезапный приступ предосторожности, эта распространенная в Вашингтоне болезнь, без всякого сомнения. Он знал, откуда взялись деньги на предвыборную кампанию… но также знал, за кого будут отданы голоса.
Тем не менее, они собрали кворум.
Тибору откашлялся и начал: — Комитет, призываю вас к порядку!
Голос и манеры сенатора заставили Уоллиса вздрогнуть. — «Нам всем несдобровать, пытаясь свалить этого зверя. И зачем я позволил Кастеру и его приятелям втянуть себя в эту авантюру? Бесполезно ведь бодаться с сенатором США. Единственный способ победить его — в нем самом».
К тому же Кастер внезапно оказался сумасбродом.
Демонстрация!
— Джентльмены! — заговорил Тибору. — Я думаю, мы сможем сегодня же покончить с предварительными слушаниями… если только мои коллеги… если никто не возражает.
И вновь он обратил свой взор на других сенаторов — числом пять. Уоллис читал надписи на столах: Флауэрс из Небраски (коннозаводчик), Джонстон из Огайо (парламентарий-теневик), Лейн из Южной Каролины (республиканец в шкуре демократа), Эмери из Миннесоты (новый и весьма опасный, ибо боролся против старых законов) и Мелтцер из Нью-Йорка (игрок в покер, наследник старых семейных традиций).
Никто из них не имел возражений.
«У них была частная встреча, на которой они подготовили всю эту судейскую машину, — подумал Уоллис».
И это также внушало опасения.
— Работает подкомитет сенатского Комитета Соединенных Штатов по делам территорий и пастбищных земель, — заговорил Тибору. — Мы опираемся на мнение независимых экспертов по поводу поправок к акту Тэйлора о пастбищных угодьях от 1934 года. Сегодняшние слушания начнутся с показаний свидетеля и… э-ээ… допроса человека, чья семья выращивает скот в Орегоне вот уже третье поколение.
Тибору улыбнулся в камеру.
«Да этот сукин сын играет на публику!» — подумал Уоллис. Он посмотрел на Кастера. Скотовод сидел, расслабившись, откинувшись на спинку стула, глядя из-под полуприкрытых век на сенатора.
— Мы вызываем первого на сегодня свидетеля — мистер Уильям Р. Кастер из Бенда, Орегон, — объявил Тибору. — Пожалуйста, приведите мистера Кастера к присяге.