— Мистер Фурлоу, — сказал он, намеренно опуская докторский титул. — Я правильно заключаю, что, по вашему мнению, подсудимый был неспособен отличать хорошее от плохого в ту ночь, когда он убил свою жену?
Фурлоу снял очки. Его серые глаза казались теперь поразительно беззащитными. Он протёр стекла, надел очки и сложил руки на коленях.
— Да, сэр.
— А те тесты, которым вы подвергли обвиняемого, были ли они в принципе такими же, как те, которые проводил доктор Вейли?
— По сути такими же — карточки. Сортировка шерсти и другие сменяющиеся тесты.
Парет сверился со своими заметками.
— Вы слышали о заключении доктора Вейли, что этот обвиняемый был юридически и с медицинской точки зрения абсолютно нормален в момент совершения преступления?
— Я слышал об этом заключении, сэр.
— Вам известно, что доктор Вейли является официальным полицейским экспертом города Лос-Анджелеса в области психиатрии и что он проходил службу в армейском медицинском корпусе?
— Мне известна квалификация доктора Вейли. — Голос Фурлоу был напряжённым, но он отвечал, не теряя достоинства, и это вызвало неожиданный приступ симпатии у наблюдавшего за ним Келексела.
— Ты видишь, что они делают с ним! — с негодованием спросила Рут.
— Какое это имеет значение? — спросил Келексел. Но ещё не успев договорить, он понял, что судьба Фурлоу имеет огромное значение. И прежде всего потому, что Фурлоу, даже осознавая собственную обречённость, все же оставался верным своим принципам. Теперь не могло быть сомнения в том что Мёрфи — сумасшедший. Таким его сделал Фраффин — для достижения своей цели.
“Я являюсь этой целью”, — подумал Келексел,
— Тогда, вы должны были слышать, — сказал Парет, — что свидетельство МЕДИЦИНСКИХ экспертов исключает какой-либо элемент ограниченного повреждения мозга в данном случае? Вы слышали о том, что у подсудимого не проявляются маниакальные тенденции, что он не страдает и никогда не страдал от состояния, которое можно официально определить, как сумасшествие.
— Да, сэр.
— Тогда, можете ли вы объяснить, почему вы не соглашаетесь с мнением этих квалифицированных МЕДИЦИНСКИХ специалистов?
Фурлоу крепко упёрся обеими ногами в пол, опустил руки на подлокотники стула и, подавшись вперёд, произнёс:
— Это очень просто, сэр. Компетенция в психиатрии и психологии обычно подтверждается фактическими результатами. В данном случае, я отстаиваю свою точку зрения, основываясь на том факте, что я ПРЕДСКАЗЫВАЛ это преступление.
Лицо Парета потемнело от гнева.
Келексел услышал всхлипывания Рут: “Энди, о Энди… О Энди…” Её голос вызвал неожиданную боль в груди Келексела, и он прошипел:
— Помолчи!
Парет снова сверился со своими записями и затем спросил:
— Вы психолог, а не психиатр, не так ли?
— Я клинический психолог.
— В чем заключается разница между психологом и психиатром?
— Психолог — специалист в области поведения человека, не имеющий медицинской степени. Пси…
— И вы выражаете несогласие с мнением людей, ИМЕЮЩИХ медицинскую степень?
— Как я уже сказал…
— А, да, так называемое предсказание. Я читал это уведомление, мистер Фурлоу, и хотел бы спросить вас вот о чём: верно ли, что ваше сообщение было составлено таким языком, который переводится на нормальный человеческий язык достаточно разноречиво — иными словами, не было ли оно неопределённым?
— Его может считать неопределённым лишь тот, кто не знаком с термином “психический срыв”.
— Ааа, ну а что такое психический срыв?
— Чрезвычайно опасный разрыв с действительностью, который может привести к актам насилия, вроде того, который мы рассматриваем здесь.
— Но если предположить, что преступление не было бы совершено, если этот обвиняемый сумел бы, так сказать, излечиться от приписываемой ему болезни, можно ли тогда истолковать ваше сообщение, как предсказание ТАКОГО исхода?
— Только если будет подтверждён диагноз и дано объяснение, ПОЧЕМУ он излечился.
— Позвольте мне, в таком случае, спросить вас следующее: может ли насильственный акт объясняться другими причинами помимо психоза?
— Разумеется, но…
— Правда ли, что термин “психоз” не имеет строго определённого толкования?
— Есть некоторые расхождения в точках зрения.
— Расхождения, подобные тем, которые имеются у нас в свидетельских показаниях?
— Да.
— И любой насильственный акт может быть вызван причинами, не имеющими ничего общего с психозом?
— Разумеется, — Фурлоу тряхнул головой. — Но при наличии маниакального…
— Маниакального? — Парет немедленно ухватился за слово. — Что такое мания, мистер Фурлоу?
— Мания? Это явление внутренней неспособности реагировать на окружающую действительность.
— Действительность, — сказал Парет. И ещё раз: — Действительность. Скажите, мистер Фурлоу, верите ли вы в обвинения подсудимого против его жены?
— Не верю!
— Но, если бы обвинения подсудимого оказались правдой, изменилась бы ваша точка зрения, сэр, на его МАНИАКАЛЬНОЕ восприятие?