— Нет, это не глюк, — сказал я. — Это действительно толпа евреев. Не жидов, а евреев, жид — в русском языке слово ругательное.
— А что они тут делают? — спросил Стас. Точнее, в переводе на русский язык с матерного его вопрос должен был звучать именно так.
— Какой ответ ты хочешь услышать? — ответил я вопросом на вопрос. — Могу дать краткий ответ, могу дать более полный. Краткий ответ ничего не прояснит, а если услышишь полный — будешь слишком много знать.
— Но это хоть не концлагерь? — спросил Стас.
Я хихикнул. Концлагерь в раю… А что? Эта замечательная долина вполне сгодится под концлагерь, если у кого-то возникнет вдруг такое желание.
— Нет, — сказал я. — Все эти люди уезжают с нами добровольно. Можешь сам у них спросить.
Стас поморщился, как будто я предложил ему не поговорить с нормальными людьми, а, скажем, поцеловать жабу. Редко какой из психологических комплексов сравнится по своей мощи с бытовым антисемитизмом.
— Зачем ви тгавите? — спросил я. — Ви антисемит?
Мне пришлось самому засмеяться своей шутке, потому что Стас ее не понял.
— Шучу, — пояснил я. — Я не еврей, а чистокровный русский, одна тридцать вторая еврейской крови не в счет. Таких, как я, даже при Гитлере евреями не считали.
— Вы лучше так не шутите, — пробормотал Стас, насупившись.
— А ты не скинхед, случаем? — спросил я.
— Случаем да, — ответил Стас и погладил свою солдатскую лысину.
Эту шутку поняли мы оба.
— Поехали, — сказал я. — Грузим жидов и везем обратно. У дороги я с тобой расплачусь.
— А сколько с вас капитан слупил, если не секрет? — спросил Стас.
— Будешь много знать — скоро состаришься, — отрезал я. — Поехали. Вон, «хаммер» уже на месте.
«Урал» заскрежетал изношенной коробкой передач, перевалил через вершину и медленно пополз вниз, покачиваясь на ухабах.
— А что это за девушка? — заинтересовался вдруг Стас. — «Хаммер» — ее машина?
— Ее, — подтвердил я. — Зовут ее Тиаммат, прозвище Головастик. Сатана — девка, — добавил я и хихикнул.
— Нерусская, что ли? — спросил Стас. — Она хоть не из чеченов?
— Нет, — я помотал головой. — Она из шумеров.
— А это кто такие? — удивился Стас.
— Маленький, но гордый народ, — ответил я.
И тут Стас внезапно ударил по тормозам. Его взгляд устремился вдаль, глаза расширились. Я проследил направление его взгляда и понял, что наши райские приключения только начинаются. К теплой еврейской компании приближалась целая толпа гурий.
8
— Кыш! Кыш, проклятые! — кричала Головастик, размахивая руками.
Гурии не слушались ее, они уворачивались от ее рук с радостным хихиканьем, а одна рыжеволосая девица даже ухитрилась набросить Головастику на шею здоровенную гирлянду цветов. Головастик сбросила гирлянду на землю и немного потоптала ее, но босые ноги не причинили цветам заметного вреда.
— Ну что мне с ними делать! — всплеснула руками Головастик. — Как дети малые, честное слово!
— Смотри и наслаждайся, — посоветовал я. — Зрелище будет незабываемое. Боюсь только, грузовик поедет полупустым.
— Никуда он сегодня не поедет, — вздохнула Головастик. — Видишь своего водителя?
Я поднял взгляд и обнаружил, что Стас уже улизнул их кабины. Интересно, куда он подевался? Схоронился в траве или разделся догола и косит под гурия?
— А что это они вдруг сюда ломанулись? — спросил я. — Они разве могут выходить из дворцов?
— А я-то откуда знаю, что они могут, а чего не могут? — развела руками Головастик. — Я их впервые увидела на два дня раньше тебя. Раз вышли, значит, могут.
— Смотри, почти все — женщины, — заметил я. — Знали, к кому идут?
Головастик пожала плечами.
— Выходит, знали, — сказала она. — Впрочем, кто знает, что знают гурии?
И действительно, то, что творится в мозгах гурий и гуриев, неведомо никому, кроме них самих. Гурии, пожалуй, самые загадочные обитатели рая. Внешне они абсолютно неотличимы от человека, они выглядят как прекрасные юноши и девушки, причем, что интересно, девушек примерно вдвое больше, чем юношей.
Видимый возраст гурий варьируется от шестнадцати до тридцати лет, мужчины иногда выглядят чуть старше. Головастик говорила, что, внимательно облазив все три близлежащих дворца, она обнаружила там семь пожилых мужчин и четверых малолеток лет по десять — трех девочек и одного мальчика. Малолетки вели себя не как дети, а в точности как взрослые гурии. Родителей малолеток обнаружить не удалось.