– Он ничем тебе не поможет, – заметил Мерген. – Он всего лишь видит сон.
– Правда?..
Льешо виновато пожал плечами:
– Боюсь, что да.
– Хватит, – вмешался Шу. – Он не в состоянии помочь вам сейчас. Будьте уверены, на убийцу вашей дочери накинули узду. Святейший король одолел долгий магический путь, чтобы явиться на совет. Давайте послушаем, что он хочет сказать.
Ее милость из своих рук предложила Льешо чая.
– Наш доверенный маг доложил, что ты нашел союзников в Понтии…
Льешо принял чашку так осторожно, будто в ней содержался яд мастера Марко. Он доверял ее милости в отношении успеха похода, но давным-давно держался начеку во снах с участием богини.
Однако госпожа Сьен Ма подвела его к цели визита, и Льешо кивнул, присоединяясь к ответу Хабибы.
– В Понтии мы нашли принца Менара, раба в доме лекаря, который строго чтит обряды религии Битинии. Согласно его вере, со слугами надо обращаться хорошо… Как и остальные принцы, в чужих краях Менар скрывал свое истинное происхождение.
– А слухи о его глазах тоже правда? Менара ослепили? – спросил Балар.
Дарования братьев уравновешивали вселенную. Льешо видел по лицу Балара, что тот уже знал ответ.
– Да, – сказал юноша для тех, кто еще не оценил последствий, гадая, какие из его собственных ошибок Менар оплатил своим зрением.
Они уже спорили с мастером Деном на эту тему, и Льешо знал, что не может относить все зло мира на свой счет.
Фибские принцы отреагировали на новость о брате в силу своих темпераментов. Адар остался спокоен, хотя печаль углубила морщины на его лице. Шокар схватился за меч. Льешо испытывал то же желание сразиться с врагом из прошлого, причинившим такую боль их брату. Балар, глядя на Адара, пытался сохранять спокойствие, но слезы прочертили дорожки по его щекам.
Льюка безумно улыбнулся.
– Ты тоже видел, – сказал он, обращаясь к Льешо. – Выхода нет.
Льюка имел в виду картины пламени, разрушения, ураганов и хаоса в мирах богов и людей. Льешо не верил, что его поход закончится именно так, и перефразировал слова мастера Дена, обращенные к магам-учителям из Понтия:
– Пророчество – не монета о двух сторонах, а многогранный ящик. Мы отыщем грань посветлее.
Он должен остановить хаос из видений Льюки. Менар, даже увечный, выполнил свою роль в походе, показав другую грань пророчества.
– Итак, – произнес Льешо, – пророчество говорит, что мы не избежим грозных последствий событий, случившихся давным-давно из-за необдуманного желания и глупого джинна…
Потом он добавил с угрюмой решительностью, которая провела его по морю и земле от Дальнего Берега до Понтия:
– Но победа возможна. И мы победим. Великий Ападиша послал нам десять тысяч Дочерей Меча. Сейчас они плывут в Эдрис. Я пришел сосчитать армии, которые встретят их на другом берегу моря Мармер.
– Десять тысяч от султана, – произнес Мерген. – Когда, ты говоришь, они высадятся?
– Через две-три недели, в зависимости от ветра и погоды. Сможете ли вы выставить не меньшее количество воинов от кланов Кубал?
– Именно столько всадников ждут приказа, – сказал Мерген с лукавой улыбкой. Количество они обговорили давным-давно.
– Столько же от тинглутов, – добавил хан, получивший имя в честь своего народа. Он не хотел, чтобы его обошли в численности воинов. – Но в конце твоей великой битвы я потребую мести за мою дочь!
– Конечно, – согласился Льешо. – Я не заберу с собой последствий мести в другую жизнь.
– В Тинглуте иная вера, юный король. Но теологические вопросы подождут до тех пор, пока мы не сможем обсудить их во Дворце Солнца…
Льешо поклонился, принимая компромисс, и повернулся к императору.
– В два раза больше от империи, – заявил Шу и стал перечислять: – У нас есть пустынники и фибские повстанцы под нашими флагами. Еще – наемники, желающие восстановить свою честь в Золотом городе…
– А мы не так далеко от Эдриса, – с понимающей улыбкой сказал Хабиба. – И не более чем в сутках пути от лагеря течет знакомая тебе река.
Онга, вдоль которой он путешествовал с народом Кубала…
Льешо улыбнулся.
Ее милость, смертная богиня войны, молча слушала, потом подала знак Сенто убирать со стола. Из соображений безопасности других слуг не звали. Все ждали, пока доверенный человек Шу унес чайник, чашки и блюда с крошками, скорлупой и остатками фруктов.
Когда Сенто вышел, император расстелил на столе карту.
Ее милость пальцем проследила маршрут от Понтия и вопросительно изогнула бровь.
– Ты плывешь в Эдрис?..
– Не совсем, – ответил Льешо, понимая ее озабоченность. Успех зависел от того, сколько у врага будет времени на подготовку к атаке: значит, нужно передвигаться втайне. Но даже самые лучшие генералы не в состоянии перебросить армию незамеченной через такой портовый город, как Эдрис.
– Чуть южнее города есть небольшая бухточка, где остановятся корабли султана. – Льешо показал место на карте, пониже Эдриса – как будто громадное морское чудище отгрызло кусок побережья. – Когда мы подойдем ближе к берегу, Каду вылетит вперед на разведку и доложит нам, обнаружив армии мастера Марко.
Принц не упомянул о собственном путешествии во сне, однако Хабиба о чем-то догадался.
– Я не считаю свою дочь пешкой, – начал он вроде бы издалека. – Но она поклялась в верности королю, посвященному самой Великой Богине…
Хабиба говорил о Льешо.
– Позволю себе дать совет: будь я на месте короля, то рисковал бы своей жизнью только по важным случаям, когда на кону стоят судьбы вселенной. А остальным доверил бы действовать в менее серьезных ситуациях…
Льешо опустил голову в знак того, что понимает и ценит мудрость Хабибы. Но на этот раз он не мог последовать совету мага.
– Иногда судьбы мира зависят от исхода великой битвы на кровавом поле боя. Иногда же – от единственного слова, сказанного вовремя.
Ее милость слушала, не отрывая пальца от того места на карте, где Эдрис переходил в море. Теперь она накрыла ладонью руку Льешо, которая покоилась на тайной бухте султана.
– Слова редко действуют на безумцев, – напомнила госпожа Сьен Ма.
Все нервно поглядели на Льюку, однако никто не упомянул о сумасшедшем брате Льешо. Фибский король вздохнул и приготовился разочаровать саму богиню войны.
– Я должен попробовать.
В грядущей битве падут тысячи. Десятки тысяч. Льешо знал, что Марко безумен, но маг всегда любил поговорить. Возможно, удастся рассмотреть если не самый достойный, то хотя бы менее кровавый путь.
– Тогда возьми с собой Свина, – настойчиво сказала смертная богиня войны. – И помни о том, кто он.
Джинн, хоть и в поросячьем обличье, и главный садовник в райских садах… В каком качестве он послужит ему? Однако ее милость вернулась к карте, не пояснив, как использовать нерадивого слугу Великой Богини.
– Мы здесь. – Она показала на изгиб реки, так хорошо знакомый Льешо. Там он встретил Чимбай-хана и научился у шамана Болгая путешествовать во сне. Там он взял под контроль копье, которое сейчас висело у него на спине.
– А Улгар – вот здесь…
Ее милость провела рукой по лугам, которые простирались до высокого плато, где Фибия возвышалась над соседями.
Хабиба тут же добавил:
– Армия улуса Улгар с мастером Марко во главе движется к Золотому городу. Думаю, он собирается отсидеться за городскими стенами…
Это не меняло планов Льешо, но теперь он хотя бы знал, куда попадет.
Домой, где все изменилось… В Кунголе не было стен, когда много лет назад захватчики увезли принца из города. Однако Льешо не удивился, услышав, что сейчас стена есть – построенная на крови его собственного народа. Гарн вынес урок из нападения и не отдастся так легко, как Фибия.
Юноша вспомнил фигуру молящейся женщины высоко над городом, на башне Храма Луны. Его мать давно умерла – вместе с сестрой. Принц не знал, какая еще женщина может одолеть эту лестницу, но ведь кто-то сумел. Наверное, сапфировая принцесса, о которой говорил Менар. Не королевская кровь, но подруга Гхриза?.. Только вот для жены она выглядела слишком молоденькой, и Льешо казалось, что она зовет его во снах. В мире сновидений не все правда, даже сейчас. Может, это его мать – во времена, когда Гарн еще не напал на Кунгол, когда она была даже моложе сегодняшнего Льешо… Было приятно думать, что мать дотянулась до него сквозь время.