— Господи помоги! — хлопнул он желтыми кожаными рукавицами. — Утопили в колодце собаку и причитают теперь, будто покойника в гроб кладут! Да что же вы уставились и не вытаскиваете эту падаль?
— Не падаль это, а дьявол, — прошипела тетушка.
— Какой дьявол?! Чистая падаль. Одумайтесь да вытаскивайте ее!
— А ты сам попробуй-ка вытащи, коли жизнь не мила. Увидишь, как бросится на тебя, ох, как бросится!
— Да, пусть господин торговец сам попробует вытащить, — сказал старик с лицом хитреца, презрительно цедя слова, — пусть сам попробует вытащить, а потом других учит.
— Была мне нужда таскать вашу падаль! Делайте, что вам вздумается, бараны!
Торговец уселся в сани и поехал. Оглянувшись, он увидел, что во дворе вокруг колодца так и стоит кучка людей, дрожит от холода и поет.
Было около трех часов пополудни. Уже начало смеркаться.
— А что, народ, может, в самом деле вытащим его? — нерешительно сказал Андрес. — Сколько еще стоять будем?
— Поди-ка вытащи этого поганого! — отозвался старик из Абритсе. — Видал, даже сялуский торговец не отважился! А уж на что глотка луженая, и мужик хваткий.
— Смелости набраться бы…
— Да кто этого бешеного боится! — старый солдат выпятил грудь колесом. — Я с турками бился, и то страха не знал.
— Мадис, неси багор! — распорядился хозяин Саарику.
Багор вскоре был доставлен.
— Кто возьмется-то?
— Дак вроде хозяин всему голова…
— Ты что! — сейчас же запричитала саарикуская бабка. — Нешто хозяину такое дело под стать?!
— Ну а тогда, может, хозяйский сын — Йоозеп?
Враскачку, с красным носом, с трясущимися руками Йоозеп без долгих размышлений подошел ближе.
— Жизнь или смерть, жизнь или смерть… — бормотал он, блаженно улыбаясь. — Ежели приходится уходить отсюда, так иди-ик! — так иди, не крестясь, — и-ык!
— О господи! — теперь заныла Реэт. — Куда ему, Йоозепу, идти-то! Совсем ведь еще ребенок!
— Нет так нет! — покорно согласился Йоозеп и отшатнулся в сторону.
— Дядюшка, может, ты начнешь?
А орикуский дядя в ответ:
— Ох, братцы, да ведь у меня жена, дети! На кого я их покину? Кто их накормит да оденет?
— А старый вояка — уж он-то смельчак?
— Это я, что ли? — заупрямился тот. — Да я ж недавно с чердака упал. Руку вон вывихнул — где уж мне.
— А может, страшновато?
— Кто это сказал? Чтобы я да боялся? С турком воевал — не боялся. Буду я черта бояться!
Наконец отыскались трое мужиков, которые взялись за багор. Медленно, с большим трудом вогнали багор, подцепив крючком зверя за брюхо — а сердце у каждого того и гляди оборвется.
И он начал подниматься медленно, с натугой. Загривок блестел, хвост отвис, из ушей струйками стекала вода. Вдруг какая-то девочка пронзительно вскрикнула:
— Шевелится!
И та-ра-рах! — зверь полетел обратно в колодец, потому как люди шарахнулись в разные стороны.
— Ну не бешеный, а! — посетовал Андрес. — Не дается, и все тут!
Снова они выждали, зверь не двигался, и вновь принялись поднимать. И он появился, он появился, леший из самой преисподней, появился слишком неожиданно посреди визжащих баб.
— Отойдите, отойдите! — кричали вокруг. — Гляди, как сейчас вскинется да схватит за ногу!
Но зверь не шевелился.
— Посвети! — приказал Андрес.
Мадис поднял фонарь. На снегу, в кольце ног, между которых словно солнечные лучи разбегались полосы света, лежал мокрый, раздувшийся зверь. Все склонились над ним.
— Да это волк! — воскликнул вдруг Атс, сын Мадиса, он уже ходил в волостную школу.
— Чертов волк! — повторили все в один голос.
Мертвенно-бледные гости смотрели друг на друга. Хозяин Андрес рукавом отер лоб.
— Волчья падаль… — пробормотал хозяин Пальясярги.
— Валялся там, в колодце… — добавил второй, из Паагевере.
— А мы эти помои пили! — плюнул третий.
— Ык! — исторг один.
— И-ык! — отозвался второй и привалился к забору.
— Я же говорил, что волк это… и-ы-иы-ык!..
— И я тоже, дак никто не верил — ыы-ыык!..
— Пиво что, на этой самой воде варили, и квас тоже?..
— На какой же еще…
— Оох, отец родной… ох, помогите… Ыы-ыык!
Плохое было у всех настроение, совсем плохое.
Наконец пошли в дом.
— Попить дайте! В горле першит! — стали сетовать гости.
— Откуда дать-то, господи! — завздыхала Реэт. — Вода-то вся из колодца. Пойдите снегу поешьте, может, полегчает.