В конце концов натопили снегу, чтобы заварить малиновый чай, и гостям удалось прополоскать горло.
Разговор вновь оживился.
— Как же теперь быть с этим колодцем? — озабоченно спросил Андрес.
— Не знаешь, что и присоветовать, — вздохнула тетушка из Сирпику.
— Придется, верно, бросить эту падаль в колодец, а сам колодец засыпать. Новый копать надо, деваться некуда.
— Как это в зиму копать? Нет, спасибо на добром слове.
— Позовите пастора, — посоветовал набожный хозяин Палу. — Пускай благословит воду, все и пройдет.
— Ну, вот тоже, пастора! — захныкала бабка. — Да разве нынешний пастор прежнему чета? Тот пришел, прочел, что нужно, и дом благословил. А молодой разве так сделает?! Он тебя самого распечет, только держись, а черта распекать не пойдет. Ему ни до кого дела нет.
— Что да, то да, — согласился и ее сын Андрес. — Летом придется новый колодец рыть, а пока будем со стороны воду возить. Хозяйству от этих волков сплошной убыток. Мало того, что овец в лес таскают, так еще и колодец во дворе осквернили.
Гости засобирались. Не хотелось им больше видеть друг друга. Кое-кому еще и на другой день было худо.
Сирпикуская тетка ехала с сыном по снежному лесу. Они долго молчали, потом тетка заговорила шипящим, злым голосом:
— Видал, напасть какая, ни в чем им счастья нет. Йоозеп пьет, Лаура недавно ребеночка прижила, а теперь вон волк в колодец свалился. Не к добру это! Увидишь, вот увидишь! Лучше держись от них подальше. И кто знает, что еще там с Леэной!
И снова полозья скрипят в молчаливом лесу. Сын спал, откинувшись на спинку саней, толстый и неповоротливый как бревно.
Вечером того же дня Мадис сидел в парной бане перед печкой и сушил одежду. Он ходил за водой к роднику и там в потемках упал в воду.
Озноб-то какой, согреться бы в самый раз! — подумал он и отыскал в углу бутылку. Как раз в эту минуту вошел Йоозеп с Поллой.
— Тебя какой черт принес! — выругался Мадис и спрятал бутылку за спину.
Йоозеп подплыл ближе, взял Мадиса за руку и, подмигнув своими красными глазами, прошептал:
— У тебя есть, я знаю. Дай мне тоже. Я все это время спал. А теперь голова раскалывается! Дай подкрепиться!
— От тебя не отделаешься, — проворчал Мадис. — Но сначала я сам хлебну.
Мадис поднес бутылку ко рту, его кадык заходил. Взгляд Йоозепа поднимался вслед за дном бутылки — так кот следит за полетом ласточки.
— Ох я и баран, ох и болван, — вдруг расстроился Мадис.
— Что такое? — перепугался Йоозеп.
— Спирт-то я колодезной водой разбавлял.
— Подумаешь, ерунда какая, — решил Йоозеп, протягивая к бутылке костлявые руки. — Не выливать же добро. Сейчас испытаем!
Он сделал изрядный глоток. Потом пили по очереди. Пока Мадис не сказал:
— Худо мне.
— И м-мне. Н-ну и что?
— Тошнит.
— Ох, и слабак же ты — и-ык!
— О-охо, о-охо — ы-о-ок!
— На-ка, по-подкрепись!
Но Мадис, скорчившись, уже завалился на банную скамейку, желтый, как капустный лист.
— О-ох, господи! — стонал он, держась за живот. — Голова трясется, а живот ходуном ходит. Чтоб этим волкам провалиться!
Полла тем временем пригрелась у печки, вытянув морду и лапы. И было ей хорошо. Потому что она снова погрузилась в свои блаженные собачьи сны, полные поразительных зверей.
Запорошенным бором бежала она по заячьему следу. И был это не простой заяц, больше, чем любой другой заяц, всем зайцам заяц. Да и сама она, Полла, была не обыкновенной собакой. Она была несравненно больше и сильней, чем другие собаки. Она была всем собакам собака — сверхсобака.
И вот она горделиво трусит под небывалыми деревьями, гоняясь за запахами небывалых зверей по небывалым следам. Как прекрасно быть собакой — самым ценным зверем среди всех зверей!
Вдруг она увидела, как за можжевеловым кустом поднимается волк и пускается наутек. Он тоже огромен: как гора, чернеет он под деревьями, ветки обламываются на пути этого всем волкам волка — сверхволка.
И Полла пустилась за ним, смелее и сильнее любого волка на свете. Она, словно ветер, приближалась к волку, она уже чуяла терпкий дух зверя у самого своего носа.
Вот она разинула пасть, чтобы сомкнуть клыки на волчьем загривке, — и с визгом проснулась.
Мутным оторопелым взглядом она огляделась и увидела двух осоловелых мужиков с желтыми лицами, лежавших на лавке у стены, — в свете затухающей печи.
ВЕСНА{4}
Урок географии в начальной школе. Длинный тощий учитель стоит у доски и рисует большущие круги и колеса. Он изрисовал ими всю доску от одного края до другого. Он называет их солнцем, луной, звездами и рассказывает о вращении небесных тел, о солнечном и лунном затмении.