После исповедального и самоироничного «Феликса Ормуссона» Туглас снова поверил в себя как в писателя — он создает целый ряд новых произведений и в первую очередь новелл. Произведения сборников «Судьба» (1917) и «Дух гнета» (1920) воспринимаются как мастерские не только на фоне творчества самого Тугласа, но и в контексте всей эстонской национальной литературы.
«Каждая литература по сути своей национальна. В той мере, в какой она трактует общечеловеческие темы и доносит их в художественной форме до других народов, она уже становится интернациональной».
Так рассуждал Туглас в одной из заметок своего «Дневника мыслей», к этому он стремился и в своем творчестве. Произведения второго периода его творчества рождались под воздействием животрепещущих проблем эпохи: безумие бойни первой мировой войны, последовавшие за ней социально-политические перевороты, схватка старого и нового, вылившаяся в гражданскую войну. Отталкиваясь от реальности, стремясь отразить проблемы и настроения эпохи, Туглас приходит к совершенно новой системе новеллы, где на переднем плане — символическое видение, переплетение реального начала с фантастическим, стремление к мифологизации. При этом фантастика была не отражением хаоса или анархии в мыслях автора, но своеобразной и логически вполне объяснимой группировкой фактов действительности с целью добиться максимального воздействия идеи.
Выход за рамки обыденности, художественный сдвиг событийной канвы мотивированы здесь и психологически. Новелла Тугласа, таким образом, становится многоплановой, за конкретной событийностью открывается новый, философский план, который привносят герои-символы. Фантастика и мифологичность сообщают новелле динамику. Писатель избегает повествовательности: несмотря на обилие эмоционально воспринимаемых деталей, он концентрирует их в очерченное четкими границами целое, ограничивает его емким, точным словом. Как тут не вспомнить слова самого писателя: «Первым признаком творчества является стремление к отбору — темы, формы, предмета. Здесь не должно быть нечаянного, случайного. Любое художественное произведение должно быть математически объяснимо».
Наиболее яркий пример неоромантического символизма Тугласа в настоящем сборнике — «День Андрогина», который переводится впервые. В этом декоративно-гротескном буйстве фантазии, пропитанной мотивами комедии дель арте, Туглас выступает как блистательный стилист, эрудит в самых разных областях искусства. В новелле достаточно сатирических намеков на современность, но они даются не прямо, а опосредованно, в хитросплетении аллюзий, даже между строк. Эта новелла была опубликована в сборнике «Странствие душ» (1925). Обилие зачастую парадоксальных размышлений сделало этот сборник одной из наиболее трудных книг Тугласа, «второй план» составляющих его новелл не так легко доступен, как в предыдущих сборниках. Тогда писатель понял, что прежняя манера исчерпана, а самоповторение ему всегда было чуждо. В художественном творчестве наступила длительная пауза. Деятельный по натуре писатель нашел применение своей творческой энергии во многих других областях.
Представление о многообразной деятельности Тугласа-литератора будет неполным, если хотя бы бегло не остановиться на его роли организатора литературной и культурной жизни, инициатора и поборника различных мероприятий на протяжении длительного времени. Эта крайне многосторонняя работа захватила Тугласа сразу же по возвращении на родину. Одной из задач первостепенной важности Туглас считал возрождение литературной жизни и особенно издательской деятельности, почти прекратившейся в годы войны. Предпринимались попытки сплотить писателей, объединить их в единый «литературный парламент». Однако поначалу в тревожной и изменчивой общественной атмосфере, в столкновениях различных писательских воззрений на жизнь и искусство эта идея провалилась. Тем не менее безусловны заслуги Тугласа в создании более узкой по составу литературной группировки «Сиуру», сыгравшей чрезвычайно важную роль в оживлении литературного процесса, и прежде всего в творческой поддержке нового талантливого поэтического поколения.