знаю, что после того, как Ютен... - она замялась, с подозрением наблюдая за Энтри: помнит или нет? - Умер, - коротко закончил Энтри. - Нет! - Элейт остановилась и встала прямо напротив него, заглядывая в глаза. Для этого ей пришлось задрать голову: девушка была совсем миниатюрной, а Энтри, хоть и был роста небольшого, но выше ее на целую голову. - Он не умер, - сказала она монотонно, заученно, - просто его Изначальный Код активирован, вот и все. Энтри не стал спорить, в конце концов, неясно, кому больше верить, но очевидно одно: есть две версии, и официальная отличается от истинной. - Хорошо, - согласился Энтри, мягко поворачивая Элейт, чтобы продолжить идти. Долго смотреть ей в глаза он почему-то не смог. Это все равно, что долго вглядываться в огонь: и красиво, и завораживает, но взгляд рано или поздно захочется отвести. - Вот Кьюван после этого как с катушек слетел, совсем больной. Ходит, всех подозревает, Дитена постоянно провоцирует, думает, что это он виноват, - Элейт быстро прикрыла рот рукой, поняв, что сболтнула лишнего. - Дитен виноват?.. - задумчиво повторил Энтри, но не стал уточнять. Элейт явно на стороне последнего и потому не стоит ее в этом разуверять. - Мы пришли, - сказал она. Дверь отсека пилотирования отползла в сторону, и на пороге возник сам капитан. Он вздрогнул при виде Элейт и Энтри, не ожидая их здесь встретить и, тем более, вместе. Элейт очаровательно улыбнулась и теснее прижалась к Энтри теплым боком, крепче подхватывая его руку. Энтри же, напротив, выяснил, что хотел, и стоять вот так вот перед взбешенным капитаном не собирался. - Вернитесь к своим обязанностям, пилот, - сухо кивнул Дитен Элейт, - немедленно. - Кьюван с Элваном опять поцапались, - сказала, будто пропела. Энтри замер, готовый вступиться за Кьювана, если будет нужно. Помрачнев еще больше, капитан хотел было что-то сказать, но промолчал. Тем временем Элейт вплыла в отсек и устроилась в кресле второго пилота, спиной к входу, сделав вид, что происходящее на мониторе ее донельзя занимает. - Опять ты, - с какой-то обреченностью и тоской произнес Дитен, - опять и снова ты. - Я, - ответил Энтри спокойно, - и если про мое «я» тебе известно больше, лучше рассказать об этом прямо сейчас. - Я расскажу, - охотно согласился Дитен и даже кивнул собственным мыслям, - расскажу. Если надо будет. А сейчас просто исчезни, а? - Не по Уставу, капитан, - тихо сказал Энтри, - но я могу об этом забыть, если ты забудешь о том, что она сказала. - Я ж не враг себе, - усмехнулся Дитен, - оставить экипаж без инженера. Пусть выпускают пар, если им так надо. У них... старые счеты. - Как у нас с тобой? - спросил Энтри, пристально наблюдая за реакцией капитана. И тут же понял, что попал прямо в точку. Красивое лицо Дитена исказилось, будто от боли, он закрыл глаза и покачал головой. - Да, - сдавленно ответил он, - как у нас с тобой. Вот только знаешь что, навигатор? Ты-то ничего про эти счеты не помнишь. В отличие от меня. Он резко развернулся и скрылся в отсеке, не забыв запереть дверь. Энтри усмехнулся: любая ниточка к прошлому была как нельзя кстати. Любая часть паззла его памяти, была необходима для того, чтобы в итоге собрать панно и понять, что же произошло с ним, с ними всеми. Он не терял надежды, что память вернется. Но понимал, что это не произойдет в одночасье, будто внутри него нажали нужную кнопку. Так не бывает, и Энтри знал это совершенно точно. Память не вернется - ее придется вернуть, складывая кусочки головоломки, вспоминая свои сны и эмоции, не упуская из вида даже мелочь. С момента пробуждения на корабле все зависит только от него самого и глупо надеяться на чью-то помощь. *** Если бы что-то в жизни можно было изменить, повернуть вспять, переиграть - Кьюван начал бы с самого начала. С того момента, как его родители решили продать свой дом, чтобы отправить его, тогда еще семилетнего, учиться в Школу Космической Гвардии. Это было жутко престижно и столь же жутко недосягаемо для семьи японских портовых служащих. Рыбацкий порт на острове Осима славился только одним - нищетой. Мать Кьювана - прачка, отец - рыбак, естественно, не могли себе позволить даже отдать сына в простую школу, не говоря уже о КосГваре, месте, где учились самые талантливые и способные дети, которым предрекали великое будущее. Кьюван не знал, каким образом эта безумная идея поселилась в их доме. Его родители честно трудились, а этот дом, большой, светлый, оставшийся еще от прадеда, военного, был единственным, что они имели. Может, именно память о прадеде, которого Кьюван и в глаза-то никогда не видел, побудила родителей принять столь нелегкое решение. В итоге дом был продан. Денег хватило на отправку Кьювана с острова и на оплату доставки его документов. А вот экзамены он сдавал сам. И ему было ясно, что он не может подвести родителей и просто обязан получить проходной балл. Почему Кьювану удалось пройти испытание - он не знал. В семь лет он понимал только одно - по-другому и быть не может. А повзрослев, часто задавался вопросом: как мальчик с его уровнем образования, то есть его полным отсутствием, мог справиться с тестом, который им предложили при поступлении? И если бы время можно было отмотать назад, он никогда не стал бы этого делать. Он бы просто не сдавал экзамен и не поступал в КосГвар. Тогда сейчас он был бы не здесь, а дома.