Кьюван тяжко вздохнул и передернул плечами.
- Про гидропонику слышал?
- Я знаю, что такое гидропоника, а это выглядит чуть по-другому.
- Новое поколение. Долго рассказывать. В общем, сейчас идет полив. Так понятней?
- Вполне, - кивнул головой Энтри, - а...
- А про Титу я с тобой говорить не буду.
- Хорошо, - покорно согласился Энтри: внутренне он был готов к такому повороту, и, уже зная Кьювана, понимал, что придется немало постараться, чтобы узнать у него хоть что-то о Титу и ее... странном поступке.
- Я о другом, - быстро нашелся он, - почему на мирном корабле, несущем добро и милосердие, установлено столько плазменных пушек? Наш корабль - крематорий? Так называли «Эру»?
Слово само пришло на ум, породив цепочку воспоминаний.
- Не знаю, - пожал плечами Кьюван, - а что они есть? - в его голосе слышалась явная насмешка.
- Ты издеваешься? - желчно спросил Энтри.
- Нет, - ровно ответил Кьюван, - пытаюсь понять. Ты тут толкуешь о каких-то плазмоганах, говоришь, что мы - какой-то там крематорий, - его голос стал почти веселым, - да ты никак свихнулся, а? - и Кьюван подмигнул ему.
- Ладно, допустим, - мрачно сказал Энтри, - ты намекаешь, что об этом не помнит никто из экипажа? Но я же вижу, тебе известно что-то...
- Мы участники проекта «Эра Милосердия». Мы спасем целую цивилизацию таких же, как мы, от вымирания. Подарим жизнь человечеству. Что может быть лучше? - вкрадчиво спросил он,- это то, что помню я. И то, что помнил бы ты, если бы...
- Моя память не был стерта, - потрясенно сказал Энтри.
- Тссс.... - сказал Кьюван, прикладывая палец к губам, - я тебе этого не говорил.
- У меня голова кругом, Кьюван, - пожаловался Энтри, - если ты хочешь, чтобы я на что-то сгодился, тебе было бы лучше посвятить меня в эти тайны.
- Конечно, - скептически усмехнулся Кьюван, - и навек остаться в анабиозной камере в изначальном своем состоянии.
Энтри смотрел на Кьювана широко распахнутыми глазами. Тот открытым текстом сигнализировал о чем-то, пытался донести до него, Энтри, простую и ужасающую правду. Может быть, он не принимает ее, потому что его мозг просто отказывается это осмыслить? Может, то, что предлагает Кьюван в качестве правды, чудовищно, и потому Энтри до сих пор не понял, о чем он толкует?
- Ладно, подумаю на досуге, - сказал он, поежившись, - еще один вопрос, хорошо?
- Только один, - сказал Кьюван, - на сегодня и так превышен лимит по вопросам.
- Кто такой Лешка?
Энтри знал, что последние слова Титу слышал только он и, возможно, Кейфо. Поэтому сейчас Кьюван замер в недоумении, в его глазах зажегся нехороший огонек. Он словно подобрался весь внутри, как зверь, приготовившийся прыгнуть.
Отступив на шаг, на всякий случай, Энтри сказал:
- Я не вспомнил, Кьюван, это сказала Титу, перед тем, как... она просила передать, что любила его.
Кьюван многозначительно хмыкнул.
- Как ты понимаешь, это не я. И не ты. А остальное тебя не должно волновать.
- Однако волнует.
- Ты свой вопрос задал, теперь будь добр, оставь меня в покое. Мне грамины надо к цветению стимулировать.
Уже на пороге Энтри все-таки обернулся:
- Титу... она была хорошим человеком?
- Да, - ответил Кьюван, даже не обернувшись.
- Я хотел бы ее увидеть. Мне очень нужно, правда. - Энтри и не заметил, как в его голосе появились просящие нотки.
Кьюван наконец обернулся, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
После чего резким движением выхватил из нагрудного кармана жетон доступа и швырнул его Энтри.
Тот с легкостью его поймал, кивнул собственным мыслям и вышел из теплиц, поняв, что провожать к анабиозным камерам Кьюван его не будет.
Одолеваемый мрачными мыслями, Энтри направился в отсек пилотирования, где можно было отвлечься и попробовать рассчитать альтернативный курс до точки назначения. Ему не хотелось сразу же идти в анабиозноый отсек и использовать чужой жетон. У Кьювана из-за его излишнего любопытства могли быть проблемы: ведь именно его идентификационный номер будет считан при входе и выходе из отсека. Свой Энтри использовать не мог, так как не являлся капитаном и не носил на своих плечах красную нашивку жизнеобеспечения. А значит, не имел никакого отношения к анабиозному отсеку.
Все происходящее вокруг него было более чем странным. Кьюван что-то знает, но не хочет говорить. Кейфо что-то знает, но тоже предпочитает отмалчиваться. Дитену тоже известно о чем-то, и он играет по своим правилам.
Каждый на этом корабле тянет одеяло в свою сторону. Каждый считает, что только он один такой умный.
Энтри уселся за пульт, но выводить на экран данные о курсе не спешил. Он покрутился в кресле, сделал зарядку для шеи, повертев головой в разные стороны. Потом его руки легли на пульт, и он попросил «Эру» вывести на экран информационное табло.