Кьюван коротко кивнул, он тоже не горел желанием портить обшивку.
Но набрать нужный код Энтри не успел. Шлюзовая дверь начала открываться сама собой.
Когда облако пара рассеялось, то Энтри понял, что на какое-то время потерял способность связно изъясняться.
Перед ними стояла женщина лет тридцати пяти. Ее длинные черные волосы свободно струились по плечам, спускаясь тяжелой волной до бедер, одета она была в светло-серый комбинезон, в котором без труда угадывалась одежда технического отсека. На стройных плечах ее можно было разглядеть три желтые нашивки, и это говорило о том, что она является главной среди техников. Связист.
Она улыбнулась, и Энтри замер от непонятного предчувствия. Он бы узнал эту улыбку из тысячи других, даже если бы ее обладательница постарела на много-много лет. Энтри потряс головой, отгоняя наваждение. И внезапно осознал, что это - правда, и по-другому быть просто не может. Перед ними совершенно точно была Кейфо. Повзрослевшая лет на двадцать, но все равно все также узнаваемая. Энтри никогда бы не спутал ее ни с кем другим.
- Кейфо... - выдохнул Кьюван, стащив с себя шлем.
Удивиться тому, что здесь вполне можно дышать, Энтри не успел, взрослая Кейфо заговорила таким знакомым голосом с незнакомыми интонациями:
- Здравствуйте, мальчики. Рада, что заглянули. Не ждала, что когда-нибудь увижу тебя снова, - сказала она Энтри, и в ее голосе прорезалась неподдельная тоска.
- Я и сам... не ожидал, - выдавил он из себя, изо всех сил стараясь сохранить ясность рассудка.
- Ну проходите, - она всплеснула руками, словно радушная хозяйка, принимающая гостей в своем доме. - Пойдемте, я покажу вам, как здесь все устроено. Вы же за этим пришли сюда?
Энтри ощутил, как его сердце забилось сильней, в ногах появилась слабость: до прихода на «Экспансию» он готовился ко многому и даже самому худшему. Например, он был готов. попращаться с Кейфо навсегда, хотя такая мысль и казалась невыносимой. Но он точно не готов был повстречать ее повзрослевшую копию. Это было слишком... необычно.
Как и реакция этой взрослой Кейфо. Разве человек, которй провел столько лет в космосе, выжив после катастрофы, может так спокойно относиться к людям? Происходило что-то странное, и это совсем не нравилось Энтри. На Кьювана он не смотрел, боялся, что их переглядывания окажутся красноречивей любых восклицаний, и эта непонятная Кейфо поведет себя еще более неадекватно.
- Пойдем, - деревянным голосом проговорил Энтри и повернулся к Кьювану, по-прежнему не глядя тому в лицо, - мы идем за... Кейфо, - произношение этих звуков далось Энтри с трудом.
- Капитан, вы очень не уверены в себе, - улыбнулась темноволосая женщина с маркировкой Кейфо. Энтри становилось все больше не по себе от ее нарочито доброжелательного тона. Он понимал - с ней что-то сильно не в порядке, и самое первое, что говорило об этом: ее облик. Она не имела права быть похожей на нее! Быть ею. Никто не имел. Повинуясь минутной буре в своей душе, Энтри догнал их проважатую и резко схватил ее за руку, разворачивая к себе лицом.
- Полегче, Кит, мне больно, - произнесла она тихо, глядя прямо ему в глаза, Энтри не успел среагировать на имя, которое она произнесла, задрав рукав ее тканевого комбинезона он смотрел на предплечье ее правой руки.
Маркировки, которая должна у них всех быть выбита и светиться ровным зеленым цветом, не было! Можно украсть комбинезон с нашивкой. Можно даже прическу сделать такой же и улыбаться, и говорить в той же манере. Но нельзя подделать маркировку - Энтри знал абсолютно точно. Эта часть воспоминаний тоже вернулась к нему, как нельзя кстати.
Он вспомнил сам момент получения маркировки - было небольно, но неприятно. Сейчас Энтри знал, что метка представляет собой нанороботов, внедренных в его организм, циркулирующих по собственному кругу внутри надписи, обеспечивая это привычное свечение. Именно нанороботам было под силу активировать Изначальный Код. Именно из-за метки любой из экипажа «Эры» мог умереть в любую секунду, если Искусственный Ителлект считал, что из-за его действий вся миссия ставится под угрозу.
Но это все он узнал потом.
А тогда он спросил у доктора Истрицы, зачем эти цифры, и тот ответил со свойственной ему медлительностью:
- Это знак твоего отличия. Такую метку нельзя подделать, понимаешь, малыш? Никак. И это отличие когда-нибудь станет вашим спасением.
Что мог он, ученый прошлых лет, забытый людьми и реабилитированный КосГваром, знать об их спасении? Разве мог хоть кто-то об этом знать?