– «Тирион», «Тирион»! Здесь «Бормотун 66».
Антон возникал в эфире, словно был оператором станции «Тирион», и отвечал:
– «Бормотун 66». Здесь «Тирион». Слышу хорошо.
– «Тирион», прошу срочно передать на КП «Сурмантай» мое сообщение. Время вылета 15.00 по Гринвичу. Мы имеем 6000 тонн груза…
– Честно говоря, мне наплевать, что ты там имеешь. Лети себе куда следует.
Потерявший дар речи, радист долго не мог прийти в себя, но затем все же интересовался:
– Эй, «Тирион», а это ты?
– Я-Я. Штангенциркуль. Еще вопросы есть?
– Есть. Как у вас погода?
– Хреновая. Дожди идут. Так что, нечего тебе здесь делать. Лети домой.
– Да ты что, а задание?
– Бог с ним, с заданием. Дома, небось, жена ждет, дети.
– Да… – послышался мечтательный голос радиста.
– Дети-то есть?
– Есть. Трое: два парня и дочка.
– Ого. Когда же ты успел?
– Да еще в военной Академии. А ты?
– Я не женат, – сказал Антон, – Ну ладно, мне пора. Ротный вызывает.
– Чего? – казалось, удивлению радиста не было предела, – А что такое «Ротный»?
– Ротный, брат, это такая штука… В общем, вали домой! Будешь пролетать мимо, не задерживайся – пролетай!
Возвращаясь назад в виде сигнала, Антон частенько перегружал электрическую сеть. В результате во всем центре регулярно гас свет, а электрики замучались искать неисправность в проводке. Так он резвился, время от времени, пытаясь наполнить жизнью пустые армейские дни. И не знал, что очень скоро игры его станут совсем другими.
Однажды, находясь на ночной «Смене», Антон отметил для себя необычное эфирное явление. Вот уже битый час он с напряжением вслушивался во все шорохи, но создавалось ощущение, что весь радиообмен прекратился и эфир абсолютно пуст. Как ни старался Антон объяснить себе значение этого феномена природы и ВВС США, так и не смог. Дело было под утро. По местному времени тикал уже шестой час новых суток. Узрев, что Малой не спит, Антон решил врезать с ним по кружке чая, что само по себе очень приятно по утрам, а заодно поинтересоваться о состоянии дел в ВВС Великобритании. Хлопнув закутавшегося в шинель Малого по плечу, Антон вопросил:
– Скажи-ка толстый, а не выпить ли нам…
– Неплохо-бы. – мечтательно пробубнил Малой.
– … По стаканчику чая. – закончил свое предложение Антон.
– Эх, ты. – с досадой сказал Малой, усилием воли раздвигая затекшие от сна веки, и потягиваясь с хрустом в позвоночнике. – А еще друг называется.
Закончив процесс перехода от состояния полной недвижимости в горизонтальном виде к сидячему образу службы, Малой, подумав, согласился на чай. Через пять минут два товарища сидели «за Роялем» и потягивали горячий напиток.
– Слушай, Малой, – спросил Антон, – Что у тебя в эфире делается? Самолетов много?
– Да нет, так себе, – ответил Малой, – разведка шуршит понемногу и все.
– А у меня америкосы что-то совсем затихарились. Ни слуху, ни духу. Даже ежечасного сигнала с наземных авиабаз не передают. – посетовал Антон.
– Странно, – пробормотал Малой, – Может у них праздник какой?
– У них каждый день – праздник. – в тон ему ответил Гризов. – Но военная авиация даже у них по праздникам летает.
Он допил чай, поставил пустую кружку на верхнюю крышку поста и вставая сказал:
– Пойду половлю что-нибудь.
Антон плюхнулся в свое кресло и, напялив наушники, принялся яростно шарить по рабочим частотам. Целых полчаса, одну за другой, он проверял частоты разведки, заправщиков, военных транспортов, АВАКСов. На всякий случай прошелся по частотам самолета президента США, но увы, эфир был нем как глубоководная рыба. Он уже хотел было пойти перекурить, как вдруг из эфира понеслись долгожданные звуки радиообмена. Только странный это был радиообмен, ранее слышанный операторами постов только на специальных инструктажах у офицеров ПЦ. В живую это было впервые. Сквозь помехи прорывался настойчивый и напряженный голос пилота истребителя F15 Eagle.
– Вызываю «Навигатор»! Вызываю «Навигатор»! Говорит SAM 66 021.