— Доброе утро Хиро! — прокричала бабушка мне на ухо, чем едва не взорвала мою голову. По крайней мере, ощущения были именно такими.
Я застонал и, обхватив раскалывающуюся голову, пошёл на кухню, надеясь найти там чего-нибудь холодненького, чтобы утолить жажду. Кроме воды, ничего не нашёл, словно кто-то специально всё спрятал, хотя судя по поведению бабушки, скорее всего, так оно и было. Ничего не оставалось делать, пришлось пить воду. Она просто замечательно справилась со своей задачей, утолив жажду и немного успокоив головную боль.
— Раздевайся и ложись, на кушетку. — сказала мне бабушка, как только я вернулся с кухни.
В руках она держала деревянную коробочку, с очень интересной росписью. Я даже сперва не обратил на бабушкины слова внимания, увлёкшись этим рисунком. Но после третьего повторения в моей больной голове бабушкины слова наконец обрели смысл.
— Да не стесняйся ты, чего я там у тебя не видела? — сказала бабушка, видя моё замешательство. — Всего пять лет назад, я лично купала тебя несколько раз в неделю. Давай раздевайся и ложись, говорю! Для начала ложись на живот. Обещаю, что скоро тебе сразу станет легче.
Голова слишком болела, и поэтому я сдался на милость бабушке. Раздевшись, я лёг, на специально приготовленную для этого кушетку, которую бабушка подвинула ближе к окну, в которое сейчас падал яркий солнечный свет.
Как только я лёг и закрыл глаза, что-то воткнулось мне в районе лопатки. Я попытался дёрнуться, но бабушка держала меня на удивление сильно. И откуда в столь хрупкой старушке подобная мощь, или, может, просто я сейчас слишком слаб из-за вчерашнего злоупотребления алкоголем?
— Не дёргайся! А то могу не попасть в нужную точку. Глаза у меня уже не те, что в молодости. — заворчала бабушка, звонко шлёпнув меня по заднице. — Это и то больнее. А он весь издёргался, от одной маленькой иголочки.
Судя по ощущениям эта маленькая иголочка минимум полуметровой длины. Как она вообще не проткнула меня насквозь? Но говорить я ничего не стал, тупо не мог. Потому что бабушка воткнула очередную иголку в районе шеи и меня накрыло.
Головная боль начала отступать и вместо неё начало появляться ощущение небывалой лёгкости. Которое бабушка испортила, начав натирать меня какой-то жутко вонючей мазью.
— С сегодняшнего дня я начну обучать тебя искусству иглоукалывания и расскажу рецепты некоторых очень полезных препаратов, которые помогают при восстановлении организма. — сказала бабушка, как только последняя игла была вынута из моего тела.
Я чувствовал себя совершенно другим человеком. Отдохнувшим и полным сил, от головной боли не осталось и следа. В животе громко заурчало и накатил дикий голод.
— Сперва сходи и помойся! Я не пущу тебя в таком виде на свою кухню! — предъявила мне ультиматум бабушка.
Голод заставил меня помыться и переодеться минут за пять. За это время бабушка уже успела накрыть на стол и я накинулся на еду.
Что-то в последнее время я очень много ем по утрам, хотя раньше всегда обходился парой бутербродов и чашкой чая.
Вспомнил, что мне сегодня ещё нужно быть в Тера-иин-дзиндзя после обеда. Должен приехать Дайсуки-сан и ответить по поводу приёма в свою академию Сато и Изуми.
Поблагодарив бабушку за всё, я пошёл в храм. На прощанье она попросила меня вернуться засветло, сказав, что не пошутила по поводу обучения искусству иглоукалывания. Пообещал постараться вернуться вовремя.
Отличное самочувствие в купе с прекрасным питанием творят просто настоящие чудеса. Сегодня я добрался до храма минут на пятнадцать быстрее, чем обычно. Хотя вроде бежал в том же темпе, что и всегда.
К моему удивлению, не застал Изуми на её излюбленном посту у входа на территорию храма. Зато увидел её медитирующей, сидя в шпагате, возле дома сэнсэя. Но, что удивило меня больше всего, так это о отсутствие на ней синоби сёдзоку. Сколько себя помню, всегда видел её в этом одеянии. Максимум, который она себе позволяла, это открыть голову. Хотя я её очень хорошо понимал, с подобной внешностью Изуми будет выделяться абсолютно везде. Бледная кожа, совершенно белые волосы и красные глаза. Даже несмотря на то, что мне, ещё не доводилось видеть девушек красивее Изуми, её внешность производила, на меня отталкивающий эффект.
Это мы уже привыкли к ней и перестали обращать на это внимание, а вот другие люди реагируют на её внешность порой очень резко. Кто-то просто старается держаться, как можно дальше, а кто-то называет ёкаем, демоном, монстром. С подобными людьми Изуми старается вести себя, как и должно ёкаю, демону, монстру. Из-за чего у учителя порой возникают проблемы в виде, жалующихся прихожан. Но Изуми не достаётся за это и тут сэнсэй поступает совершенно правильно.