— Одалживаться.
— Да, как-то так. В общем, он сказал, что не будет этого делать. Наверное, он имел в виду еду. Сказал, что сам будет заботиться о себе.
— Вот и хорошо, — кивнула Ева.
— Мама сказала… — нерешительно начала Бенни.
— Да?
— Если ты захочешь прийти к нам еще раз в удобное для тебя время, это будет… это будет хорошо.
Бенни говорила ворчливо, словно боялась, что приглашение отвергнут.
— С удовольствием, — ответила Ева.
— В будний день ты можешь прийти к чаю, а в субботу или воскресенье — к обеду.
— Я приду в воскресенье. Понимаешь, по воскресеньям в монастыре очень тихо. Все сестры молятся.
— Ладно, я скажу ей. — Насупленные брови Бенни приняли прежнее положение.
— Правда, есть одна вещь…
— Какая? — Бенни не понравилось выражение лица Евы.
— Я не смогу пригласить тебя к себе. Понимаешь, в нашу трапезную приводить посторонних нельзя.
— Это не имеет никакого значения. — У Бенни отлегло от сердца. Единственное препятствие оказалось пустяком.
— Конечно, когда я вырасту и буду жить в своем коттедже, то смогу пригласить тебя в гости, — серьезно сказала Ева.
— Это действительно твой коттедж?
— Я же сказала! — вспыхнула Ева.
— Может быть, это твой дом понарошку, — принялась оправдываться Бенни.
— Как это понарошку? Он мой. Я родилась там. Он принадлежал моей матери и моему отцу. Они оба умерли. Значит, дом мой.
— А почему ты не можешь жить там сейчас?
— Не знаю. Сестры говорят, я слишком маленькая, чтобы жить одной.
— Конечно, чтобы жить одной, ты слишком маленькая, — подтвердила Бенни. — Но почему ты не можешь туда приходить?
— Мать Фрэнсис говорит, что коттедж — это вещь серьезная. Называет его моим наследством. Говорит, что я не должна обращаться с ним как с кукольным домиком. Мол, это не игрушка.
Девочки на мгновение задумались.
— Может быть, она права, — пробормотала Бенни.
— Наверное.
— Ты заглядывала в его окна?
— Да.
— Из дома никто не выходил и не ругал тебя?
— Нет. Туда вообще никто не ходит.
— Почему? Оттуда открывается красивый вид на каменоломню.
— Они боятся заходить в коттедж. Там умерли люди.
— Люди умирают всюду, — пожала плечами Бенни.
Ева обрадовалась.
— Ты права. Я об этом не подумала.
— А кто умер в этом коттедже?
— Моя мать. А немного позже — отец.
— Ох…
Бенни растерялась. Ева в первый раз что-то рассказала о своей прежней жизни. Если кто-то задавал девочке вопросы, она обычно уходила с видом, который означал «не лезь не в свое дело».
— Но их нет в коттедже, сейчас они на небе, — в конце концов сказала Бенни.
— Да, конечно.
Похоже, настал очередной тупик.
— Я бы с удовольствием как-нибудь сходила с тобой и заглянула в окна.
Ева хотела что-то ответить, но тут к ним подошла Майра Кэрролл.
— Отличный был день рождения, Бенни, — сказала она.
— Спасибо.
— Правда, я не ожидала, что увижу там такое платье.
— Ты о чем? — спросила Бенни.
— Ну, Ева была в таком потрясающем платье. В длинном красном. Такое не каждый день увидишь, правда, Ева?
Лицо Евы напряглось и стало таким же, каким было прежде. Бенни это очень не понравилось.
— Я подумала, что оно очень необычное, — с легкой улыбкой сказала Майра. — Мы все обсуждали его по дороге домой.
Бенни обвела взглядом двор. Мать Фрэнсис смотрела в другую сторону.
Бенни Хоган быстро спрыгнула с забора и всей тяжестью обрушилась на Майру Кэрролл. Та упала и покатилась по земле.
— Майра, ты не ушиблась? — с фальшивым сочувствием спросила Бенни.
Мать Фрэнсис побежала к ним. Ее облачение развевалось на ветру.
— Что случилось, детка? — Она попыталась поднять Майру на ноги.
— Бенни… толкнула меня… — с трудом переводя дыхание, ответила Майра.
— Мать, мне очень жаль. Я такая неуклюжая. Я просто спрыгнула с забора.
— Ладно, ладно. Кажется, кости целы. Принесите ей табуретку. — Мать Фрэнсис возилась с отдувавшейся Майрой.
— Она сделала это нарочно.
— Тише, тише, Майра. Вот табуретка. Присядь.
Майра заплакала.
— Мать Фрэнсис, она рухнула на меня как куча кирпичей… Я только сказала…
— Мать, Майра сказала, что ей очень понравился мой день рождения. Мне очень жаль, — быстро перебила ее Бенни.
— Да. Бенни, тебе следует быть осторожнее. Не надо так прыгать. Все, Майра, хватит хныкать. Это нехорошо. Бенни перед тобой извинилась. Ты знаешь, что так вышло случайно. А теперь ступай и веди себя как большая.