В школе не будет никаких идолов, которым придется бить поклоны. Будут только статуи девы Марии, поставленные лишь для того, чтобы напоминать желающим о существовании Богоматери.
Хитер может не бояться, что ее заставят изучать религиозные доктрины и священную историю, которая доказывает, что папа римский неизменно прав, а все остальные ошибаются.
— А из-за чего произошел раскол? — спросила Хитер.
— Ты имеешь в виду Реформацию?
— Да. Потому что католики почитали идолов?
— Думаю, дело заключалось не столько в этом, сколько в присутствии Бога на мессе. В том, является ли причастие действительным вкушением Тела и Крови Христовых, или это всего лишь символ.
— Только и всего? — с изумлением спросила Хитер.
— С этого началось. А потом пошло-поехало. Как всегда.
— Если так, то из-за этого вряд ли стоит беспокоиться.
Казалось, Хитер испытала большое облегчение при мысли о том, что разница доктрин трехсотлетней давности оказалась такой незначительной. Только они собрались пожать друг другу руки, как раздался стук в дверь.
— Вы же сказали, что ничего никому не говорили! — вскинулась Хитер.
— Так и было. — Мать Фрэнсис пошла к двери.
На пороге стояла Бенни с заранее заготовленной речью. Но при виде монахини и сердитой девочки у нее отвисла челюсть.
— Позвонила Ева. Она подумала, что Хитер может быть здесь. Попросила меня прийти и… и…
— Ты кому-нибудь рассказывала? — с жаром спросила Хитер.
— Нет. Ева не велела.
Девочка перевела дух.
Мать Фрэнсис сказала, что ей пора уходить, а то сестры подумают, что она тоже пропала, и попросят объявить об этом по радио.
— А обо мне уже объявили?
— Еще нет. Но очень многие люди волнуются и боятся, что с тобой что-то случилось.
— Наверное, лучше сказать им…
— Если хочешь, я могу это сделать.
— А что вы скажете?
— Могу сказать, что ты вернешься во второй половине дня и зайдешь в монастырь за велосипедом.
Она ушла.
Бенни посмотрела на Хитер и протянула ей коробку конфет.
— Угощайся. Давай съедим все.
— А как же парень, который любит валлиек? Для которого ты хотела похудеть?
— Думаю, уже слишком поздно.
Они с удовольствием ели конфеты. Хитер спрашивала про местную школу и добрых и злых учительниц.
А Бенни спрашивала про деда Хитер. Понимал ли он, какие ужасные вещи говорит?
— Она рассказала об этом всем? — У Хитер вспыхнули щеки.
— Нет, только мне. Я ее лучшая подруга.
— А у меня нет подруг.
— Неправда. У тебя есть Ева.
— Она больше со мной не дружит.
— Конечно, дружит. Ты не знаешь Еву, если думаешь, что это может иметь для нее значение. Сначала она не хотела любить тебя, потому что сердилась на всех Уэстуордов за ту давнюю историю. Но потом полюбила и теперь всегда будет любить.
Хитер недоверчиво покачала головой.
— Это так. А если захочешь, я тоже стану твоей подругой. И Евин Эйдан. Получится целый круг друзей. Конечно, мы для тебя староваты, но сойдем, пока ты не заведешь себе новых.
— А этот, которому нравятся худые валлийки? Он тоже входит в этот круг?
— Стоит на краю, — ответила Бенни.
Увы, она говорила правду. На этой неделе она видела Джека дважды, и он все время торопился. Лекции, тренировки… Поговорить наедине нет времени.
Он не слишком распространялся о том, что случилось во время товарищеской встречи в Уэльсе. В клуб пришли какие-то девушки, они немного повеселились, но ничего такого не было. Слухи сильно преувеличены. Бенни тщетно пыталась объяснить, что она вообще ничего не слышала, поэтому и преувеличивать было нечего.
Джек ответил, что каждый имеет право повеселиться. Он не станет возражать, если Бенни в его отсутствие с кем-нибудь потанцует у Марио. Все это было очень неприятно.
Конфет оказалось нечетное количество, поэтому последнюю — с кофейной начинкой — они разрезали пополам.
Потом прибрали дом Евы, залили угли в камине, вышли из коттеджа и оставили ключ на прежнем месте.
Проходивший мимо Мосси степенно кивнул им.
— Кто это был? — прошептала Хитер.
— Мосси Руни.
— Который разбил сердце Би Мур, — с неодобрением сказала Хитер.
— Ну, не совсем. Когда придет время, Би станет на свадьбе Патси подружкой невесты.
— Наверное, люди могут это пережить, — сказала девочка.
Мать Фрэнсис дала Хитер велосипед Евы.
— Поезжай. Брат ждет тебя. Я сказала, что ты приедешь домой сама.
К багажнику был прикреплен аккуратный сверток из бурой бумаги. В нем лежали сумка с гербарием, пижамой, фотографиями лошади и собаки и сумочкой для губки.