Ева и Кит обсуждали планы.
Нужно будет поставить в каждой спальне раковину, устроить дополнительный туалет и душ. Это позволит избежать утренних столпотворений на лестничных площадках.
По понедельникам к ним станет приходить уборщица. Нужно будет сменить электропроводку; дело может кончиться пожаром.
Если в доме появится больше удобств, можно будет немного повысить плату за жилье. Но главным выигрышем станет то, что Кит не придется сдавать комнаты людям, которые ей не нравятся. Молодой человек, который никогда не открывает окно в своей спальне, бросает под кровать пустые бутылки из-под «Гиннеса» и трижды оставлял на мебели горящие сигареты, получит предупреждение: либо веди себя прилично, либо ищи себе другое жилье. А такие симпатичные ребята, как Кевин Хики, пусть живут здесь хоть целую вечность.
Впервые в жизни Кит Хегарти могла почувствовать подобие свободы.
— А что буду делать я? — небрежно спросила Ева. — Я вам больше не нужна.
Но она знала, что нужна Кит. И говорила это просто так. Шутки ради.
После долгих раздумий они решили, что пока швырять деньги на пол гостиной Уэстуордов не следует. Их нужно положить на счет Евы. И взять тогда, когда Ева захочет их швырнуть.
Они танцевали в регби-клубе, и Бенни понимала, что все эти люди приходят сюда каждую пятницу и прекрасно знают Джека.
— Я люблю тебя, — внезапно сказал Джек, когда они сидели и пили апельсиновый сок из бутылок с соломинками. Он отвел от глаз Бенни влажную прядь.
— Почему? — спросила она.
— Откуда я знаю? Мне было бы куда легче любить девушку, которая никуда не исчезает.
— Я тоже люблю тебя, — ответила она. — Это доставляет мне удовольствие.
— Ничего себе комплимент!
— Это правда. Я люблю в тебе все. Часто думаю о тебе и испытываю теплое чувство.
— Кстати, о теплых чувствах. У меня есть отцовская машина.
У Бенни сжалось сердце. В машине было очень трудно сказать «нет». Все, о чем им говорили в школе и в церкви, внушали с помощью проповедей о целомудрии, должно было облегчить выбор между грехом и добродетелью. Им говорили, что добродетель вознаграждается, а грех наказывается, причем не в загробной, а еще в этой жизни. Что юноши не уважают девушек, которые уступают их требованиям.
Но никто не говорил им, как это приятно. Как легко начать, как трудно кончить и какой обманутой чувствуешь себя, когда умудряешься положить этому конец.
И о том, чего ты боишься больше всего. Если ты не станешь продолжать то, чего хочется вам обоим, найдется множество других, которые станут.
Темпераментных и не слишком щепетильных. Вроде тех, которые, как выяснилось, живут в Уэльсе.
— Надеюсь, мы растащили вас не слишком рано, — насмешливо сказала Ева, когда подруги ложились спать в доме Кит Хегарти.
— Нет. Думаю, как раз вовремя, — ответила Бенни.
Они уступил просьбе Эйдана и Евы пустить их в машину, пока бедняги не замерзли насмерть.
— Почему ты не можешь остаться на уик-энд? — Казалось, Ева тоже хотела ее о чем-то предупредить. Казалось, такое послание она получала от всех и каждого. «Будь поблизости».
Но она не могла остаться, как бы велика ни была опасность. Ей требовалось быть в Нокглене.
— У тебя есть сигарета? — спросила она Еву.
— Ты же не куришь.
— Нет, курить будешь ты. Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Речь пойдет о Шоне Уолше.
Они снова включили свет. Когда Бенни начала рассказ о деньгах, своих подозрениях и партнерстве Шона, испуганная Ева села.
Надежда на то, что мать Бенни с помощью магазина начнет новую жизнь. Поддержка, которая ей необходима… Ева слушала и все понимала. Она говорила, что какие бы искушения ни подстерегали Джека Фоли, на свете есть вещи поважнее. Бенни должна разоблачить Шона Уолша, чего бы это ей ни стоило.
Ева сказала, что приедет сама и поможет подруге искать деньги.
— Но мы не можем войти в его комнаты. А если обратимся в полицию, он их спрячет.
— Да, он еще та лиса, — подтвердила Ева. — Тебе придется быть очень осторожной. Очень.
Во время субботнего ленча у Марио было яблоку упасть негде. Всех привлекали его тосты с сыром и кремовый торт. Бенни заметила это, когда шла мимо.
Она зашла в магазин Пегги Пайн и восхитилась разительными переменами, которые сделала Клодах. Пять-шесть покупательниц осматривали стеллажи, а еще четыре были в примерочных.