Клодах и Фонси привлекли к себе весь город. Здесь были даже те, кто привык ездить за покупками в Дублин.
— Твоя мать в отличной форме. Она хочет укоротить юбки и привести себя в порядок.
— Матерь Божья, кто же укоротит ей юбки? Ты слишком занята.
— Ты сама обязана научиться подшивать подол. Разве ты не говорила, что у тебя где-то есть швейная машинка?
— Да, но я понятия не имею, где она. Нужно рыться в хламе, который скопился в магазине.
— На территории достопочтенного Шона Уолша?
— Нет, он живет наверху. Я говорю про второй этаж.
— Найди машинку, Бенни. Пусть кто-нибудь привезет ее к вам. Я забегу на десять минут и покажу, как это делается.
— А если из этого ничего не получится? — с надеждой спросила Бенни.
— Тогда твоя мать никогда не будет выглядеть модно. Ясно?
Бенни решила вернуться в магазин и проверить, там ли швейная машинка и в рабочем ли она состоянии. После этого она попросит Тедди Флуда или Декко Мура прийти с тележкой и отвезти машинку в Лисбег.
Шона в магазине не было. Только старый Майк видел, как она поднималась по лестнице.
Швейная машинка стояла за старым диваном с вывалившимися пружинами, которым не пользовались лет двадцать.
Она напоминала столик. Сама машинка располагалась под столешницей. Бенни потянула столешницу вверх, и машинка поднялась, сверкающая и новенькая. Конечно, ведь ею почти не пользовались. «Хорошая вещь, — подумала Бенни. — Ящички с каждой стороны. Наверное, для катушек, пуговиц и всего остального, без чего любительницы рукоделия не представляют себе жизни».
Она вытянула один из ящичков. Тот был битком набит маленькими бурыми конвертами, наваленными один на другой. Странный способ хранить пуговицы и нитки… Бенни лениво открыла один из них и увидела сложенные вместе зеленые банкноты достоинством в один фунт и розовые достоинством в десять шиллингов. Конвертов были дюжины и дюжины. Старых конвертов с адресом магазина, в которых когда-то присылали счета за поставленные товары. Конвертов с марками.
Чувствуя себя так, словно ее облили из ушата, Бенни поняла, что она нашла деньги, которые Шон Уолш годами крал у ее отца.
Она не помнила, как пришла домой. Для этого нужно было пройти мимо Кэрроллов, Десси Бернса, кинотеатра, Пегги Пайн, Пакси и Марио. Может быть, она даже здоровалась с кем-то, но не осознавала этого.
Увидев ее из кухни, Патси проворчала:
— Твоя мать думала, что ты опоздала на автобус. — Бенни заметила, что она собирается накрывать на стол.
— Патси, ты можешь подождать пять минут? Сначала мне нужно поговорить с мамой.
— А есть и говорить нельзя?
— Нет.
Патси пожала плечами.
— Она наверху, в спальне. Примеряет одежду, которая воняет нафталином. Хочет надеть ее в магазин. Вместе с запахом.
Бенни взяла бутылку хереса, два стакана и пошла по лестнице.
Патси с тревогой посмотрела наверх.
За все годы работы в этом доме у хозяйки и Бенни не было от нее секретов. И она никогда не поверила бы, что на свете есть разговоры, ради которых нужно нести херес в спальню.
Она прочитала три коротких молитвы, адресованных деве Марии. Неужели Бенни беременна? С большими, добрыми и хорошими девочками вроде Бенни именно это и случается. Они рожают детей от парней, которые на них не женятся.
Лицо Аннабел было белым как мел.
— Это убило бы твоего отца.
Бенни сидела на краю кровати и покусывала губу, как всегда делала в минуту волнения. Нэн говорила, что она должна побороть эту привычку, иначе когда-нибудь ее рот скривится набок. Что сделала бы Нэн на ее месте?
Нэн не ударила бы ради спасения отцовского бизнеса палец о палец. Даже если бы кто-то пытался его украсть. Такая свобода приводила Бенни в восторг и ужас одновременно.
— А вдруг папа знал? — спросила она.
Возможно, у него были какие-то подозрения, но Эдди Хоган отметал их. Это было абсолютно в его духе. Он не стал бы открывать рот, если бы у него не было неопровержимых доказательств. И все же странно, что он откладывал вопрос о партнерстве. Мистер Грин удивлялся тому, что договор так и остался неподписанным. Может быть, отец передумал заключать соглашение с человеком, который годами запускал руку в кассу?
— Твой отец не вынес бы позора. Прихода полиции, расследования, допросов…
— Знаю, — подтвердила Бенни. — Он никогда не был стойким.
Они говорили как равные, сидя в спальне, заваленной одеждой, которую Аннабел примеряла, выбирая наряд, подходящий для работы в магазине. Бенни не заставляла ее принять решение, а Аннабел не упиралась.