Элейн тоже нечем было похвастаться. Вечером в четверг, когда она уже лежала в постели, раздался телефонный звонок. Миссис Филдс позвала ее из гостиной:
— Элли, ты еще не спишь? Твой отец звонит.
Элейн вскочила с постели. Отец время от времени присылал ей письма и открытки, но она уже довольно давно не разговаривала с ним. Ей не терпелось услышать его голос и рассказать ему о Шез Кристи.
— Привет, па! — крикнула она в трубку. — У меня есть потрясающие новости для тебя!
— Тогда сначала рассказывай ты, милая, — В трубке немного потрескивало, — А потом я поделюсь с тобой своими новостями.
Элейн на одном дыхании выложила все свои планы на будущее. На несколько секунд воцарилось напряженное молчание.
— Разве ты недоволен? — спросила она. — Я все это устроила сама. Это то, чем я всегда хотела заниматься, и теперь я этого добилась!
— Разумеется, я доволен. Я ужасно рад за тебя. Но похоже, мои новости тебя не обрадуют. Мне предложили работу в Новой Гвинее, и я подумал, что тебе захочется поехать со мной. Это так интересно — немного попутешествовать, увидеть новые места… — Его голос затерялся где-то в огромных пространствах между Дарвином и домом Филдсов. У Элейн мучительно сжалось сердце.
— Когда ты уезжаешь? — спросила она.
— В начале следующего месяца. Я рассчитывал, что ты прилетишь сюда и встретишься со мной. Не имеет значения, если ты пропустишь остаток этой учебной четверти… но конечно, если ты действительно хочешь заниматься танцами, то тебе придется остаться.
— А как насчет Рождества? Ты вернешься хотя бы к Новому году?
— Не знаю. Во всяком случае, постараюсь.
Мысль о занятиях у Шез настолько захватила Элейн, что она даже не дала себе времени подумать над ответом.
— Я остаюсь здесь, — твердо заявила она, — Извини, но я просто обязана участвовать в представлении. Ты ведь понимаешь, правда?
— Само собой, — отозвался он, но его голос звучал все более отдаленно. Опуская трубку на рычаг телефона, Элейн уже мучалась сомнениями.
В ту ночь Элейн плохо спала. Снился зловещий сон, будто она преследовала кого-то в бесконечном извилистом лабиринте, страстно желая догнать, но так и не добилась успеха. Утром она нагрубила миссис Филдс, попросившую ее надеть теплую куртку, а потом поругалась с Линдой по дороге в школу. Ссора затеялась из-за какой-то мелочи, но Линда все еще злилась на Элейн за исчезновение вместе с Марио в парке аттракционов. Сейчас она ушла в лютеранский колледж, где училась, даже не попрощавшись с подругой.
Днем после школы, когда Элейн садилась в автобус вместе с Беном, она вся дрожала от сдерживаемого напряжения. Предстоящая репетиция пугала ее. Она боялась, что Шез все-таки не захочет принять ее в свою группу.
— Я до последнего момента не знал, смогу ли пойти с тобой, — выдохнул Бен, когда они рухнули на сиденье после стометровой спринтерской пробежки до остановки. — Маме эта идея не нравится. Очевидно, у Шез довольно скандальная репутация — одна из учительниц в маминой школе сказала, что не позволила бы своим детям связываться с ней. Но гут вступился отец и заявил, что мне пора расширять круг своих интересов, и тому подобное. Мол, нам пора учиться независимости, а раз мы пойдем вдвоем, то все будет в порядке. Родители подбросили бы нас до студии, но сегодня вечером они собираются в театр, и у них нет времени. Зато Даррен согласился подобрать нас на обратном пути и подвезти до дома, — Бен заговорил голосом своей матери, — «чтобы мы не болтались по улицам поздно вечером и не искали неприятностей на свою голову». Мы встретимся с ним на центральной автостоянке, неподалеку от студии. Он уехал в кино на пятичасовой сеанс.
— Честно говоря, я думала, что взрослые возрадуются, когда узнают, что мы решили заниматься чем-то полезным и даже зарабатывать деньги, — отозвалась Элейн. — Но тетя Джейн тоже засомневалась. Я испугалась, что она собирается передумать, но потом вовремя сказала, что ты поедешь со мной. Тогда она согласилась.
— К счастью, она еще не слышала о моей новой репутации, — с невеселым смешком заметил Бен. — Хорошо, что она не позвонила моей маме. У меня была жуткая неделя, и теперь я на ножах практически со всеми домашними. Я дюжину раз ссорился с Дарреном, а вчера вечером дело чуть не дошло до драки. Знаешь, — он повернулся на сиденье и серьезно посмотрел на Элейн, — мне кажется, всю жизнь мной кто-то пользуется. Мои родные считают, что я соглашусь на все, если меня хорошо попросить. Мною постоянно помыкают. Я внезапно заметил это. А когда я перестал позволять им вертеть мною как куклой, они обвинили меня в «бесчувственности».
— Это правда, — согласилась Элейн. — Ты всегда слишком хорошо относился к людям и делал все, о чем тебя просили. Тебе пора научиться стоять на своем. — Она вздохнула. — Если бы только это не было так трудно! Никому не нравится, когда отстаиваешь свою правоту. У меня тоже выдалась тяжелая неделя.
Несколько секунд Элейн молча смотрела в заднее окно автобуса, и Бен решил, что она больше ничего не скажет, но затем она повернулась и с жаром добавила:
— Как ты думаешь, они действительно любят меня или просто считают, что делают доброе дело, приютив меня в своем доме?
— Кто, Филдсы?
— М-мм. — Она состроила виноватую гримаску и продолжила: — Я не стану винить их, если они не любят меня. Эту неделю им тоже было нелегко со мной. Я очень переживала, правда. Они старались быть добрыми, а я каждый раз думала: «А, вы делаете это лишь для того, чтобы казаться добрыми, а на самом деле вам наплевать!»
Ее взгляд был неподвижно устремлен куда-то вдаль.
— Я скучаю по отцу, — неожиданно добавила она. — Мне снова хочется жить с ним.
— Может, он вернется и осядет здесь, — предположил Бен.
— На это я и надеялась, но теперь, похоже, не осталось никаких шансов. — Раньше Элейн решила, что никому не будет об этом рассказывать, но теперь, едва начав, обнаружила, что не может остановиться, — Он позвонил вчера вечером. Ему предложили работу на Новой Гвинее с начала следующего месяца. Он хотел, чтобы я поехала с ним. Контракт рассчитан на шесть месяцев, а Новая Гвинея слишком далеко, чтобы ездить в гости. Но я рассказала ему о танцклассе и заявила, что останусь здесь до окончания занятий. Теперь не знаю, правильно ли я поступила. Как бы мне хотелось встретиться с ним и поговорить об этом!
Элейн замолчала. Внезапно ей так сильно захотелось увидеть отца, что у нее навернулись слезы на глаза.
Бен с симпатией смотрел на нее. Ему вдруг стало ясно, что она нравится ему больше, чем любой другой из его знакомых. Его переполнило ощущение небывалого счастья. Не задумываясь о том, что он делает, Бен положил руку Элейн на плечо и дружески привлек к себе.
— Не уезжай, — сказал он. — Останься с нами. Мы вместе выступим на представлении, если меня возьмут. Мы можем многое сделать вместе, и это будет здорово!
«Даррен надорвется со смеху», — шептал тихий голосок в его голове.
«Ну и черт с ним!» — мысленно ответил он.
— Значит, ты будешь ходить на занятия?
— Постараюсь не пропускать.
— Отлично! — Элейн просияла.
— Пошли, нам нужно поторопиться. — Бен воспользовался переходом через улицу для того, чтобы положить руку ей на плечо. — Уже начало девятого, и Даррен ждет нас не знаю сколько времени.
На другой стороне улицы он начал с беспокойством вглядываться в лица людей.
— Даррен сказал, что встретит нас внизу, но я нигде не вижу его. Кино уже должно кончиться. Давай поднимемся на автостоянку и попробуем найти машину.
Они поднялись на лифте на верхний уровень многоэтажной автостоянки и начали спускаться, осматривая припаркованные машины. Стоянка была заполнена почти до отказа, но люди встречались редко. Поздние покупатели еще не собирались домой, а в большинстве кинотеатров еще шли вечерние сеансы. Ощущение приподнятости, не покидавшее Бена и Элейн после репетиции, мало-помалу начало улетучиваться.