Абсолютно все плакали, никто не мог сдержать слёзы. Аристократы даже не думали о свой гордости, слезы текли из их глаз. Их сердца разрывались, и они не могли поверить, что подобный Принцесса Королевства Неба Ангел, когда-нибудь умрёт. Они даже не хотели допускать подобной мысли.
– Аста… – тихонько прохрипела Алиса стоя возле гроба своей лучшей подруги. Её слезы текли по щекам орошая землю, а кулаки сжимались до такой степени, что ногти проткнули плоть. Она злилась, и думала, если бы я пошла, такого бы не произошло.
Возле неё был Регис. Стоял подле Алисы, он тихонько обнимал её, дабы Алиса не бросилась к гробу. Рядышком же пристроился Лео, который тоже смотрел на Асту, и не мог сдержать свои слёзы. За время которые они провели вместе они стали лучшими друзьями и поэтому он не мог сдерживаться. Он хотел громко закричать, но не мог. Его возлюбленная, невеста, Анна, была рядом с ним, и держала его за руку. Она чувствовал боль, так как он сжимал её, но Анна терпела её, зная, что её жениху сейчас намного больнее. Она пыталась понять, как ему больно, но не могла. Да, она тоже горевала, но не так, как её любимый.
– Это была замечательная девушка, – заговорил Король Королевства Стали. – Она сделала очень много, как для простолюдинов, так и для аристократов. Словами передать нельзя, какой хорошей она была. Но путь меча отбирает всех. Слабый ты или сильный, погибнет любой. Поэтому, я не знаю, что сказать.
На несколько секунд замолчав, Дирж повернулся к гробу.
– Опускайте!
Рыцари, одетые в тёмные одежды скрывающие их лица, повиновались словам Короля, и закрыв гроб, стали опускать его. А когда он опустился в могилу, они, взяв лопаты начали постепенно засыпать ямку, в которой Аста Разелла Эл Антуанет будет похоронена.
*БАХ*
*БАХ*
*БАХ* – каждый раз, когда раздавались звуки засыпания гроба, сердца людей обливались кровью, и они начинали плакать ещё сильнее.
Алиса уже не могла сдерживаться. Её ноги подкосились, и она упала на колени, закрывая глаза. Её душа разрывалась, она начала винить себя: если бы только я пошла, такого бы не случилось, – думала она.
Пока проходили похороны, как уже оговаривалось, горевали все.
Но лишь у двух человек эмоций не было:
Эвелина Разелла Эл Антуанет.
И…
Регис…
Они оба не выражали эмоции, будто бы для них смерть Асты была ничем, о чём можно было не то что горевать, а даже думать. Их холодные взгляды поражали всех, но никто не хотел обращать на это внимание.
☆☆☆
Когда похороны закончились, Эвелина вернулась в замок. Она была вместе с Леосом, который стоял рядом с ней в её комнате. Эвелина же ничего не говорила и лишь сидела с опущенной головой, не выражая эмоции.
– Знаешь, – внезапно заговорила она. – Почему? Я не могу плакать? Мне грустно. Больно, очень, – на силе Эвелины внезапно отобразилось отчаяние. Эта эмоция прорвалась через её безэмоциональность на лице.
Эвелина очень любила свою дочь. Даже если она не могла показать эмоции, она пыталась быть с ней ласковой и доброй. Она обнимала её, и гладила. Хотела, чтобы её любили и уважали. Она хотела увидеть, как Аста вырастит, как она родит ребёнка, как станет мамой. Хотела увидеть её будущее.
– Королева, – выражая непонятную печаль, Леос подошёл к Эвелине, встав рядом с ней.
И в этот момент, она кинулась на него, крепко обнимая, и словно дитя начиная плакать. Слёзы текли из её глаз. Они текли по её лицу и напоминали ледышки, однако это всё равно были слёзы.
– Я любила её, – сквозь плач заговорила Королева, своим дрожащим голосом. – Она была моей дочкой. Почему? Почему она умерла?
Тело Эвелины задрожало, она не могла более стоять на ногах и упала на колени, закрывая ладонями лицо. Она продолжала плакать.
А Леос не знал, что ему делать, поэтому просто-напросто стоял подле Королевы смотря на неё. Но в тоже время его сердце обливалось кровью. Сам того, не замечая он выпустил слёзы, который в унисон со слезами Эвелины капали на пол.
☆☆☆
Когда наступил вечер, абсолютно все уже были в своих комнатах. Впрочем, сегодня мало кто вообще выходил из них. К примеру: Алиса после возвращения в замок заперлась в комнате и более не выходила. Даже к Регису не пришла. Тот пытался прийти к ней во комнату, но единственное что он слышал, это: «Пожалуйста, дай мне побыть одной!». Регис понимал, что ей нужно и поэтому оставил.