К кому же отношусь я? Это достаточно сложно, и я сам не могу найти ответа на него, впрочем, искать его я тоже не хочу.
– Господин, приветствую, – словно тень, позади меня появилась девушка: короткие под каре тёмно-коричневые волосы, зелёные, удивляющие своей красотой глаза, привлекательное, заставляющее терять дар речи милое личико, большая, если не очень, пятого, а может и шестого размера грудь, тонкая талия, накаченная попа, – она была секс-символ этого заведения, и бывшая проститутка, работающая в Королевстве Песка.
Эксия Эмиру, – такого было её имя. В этом году ей исполнилось двадцать шесть лет, она бывшая Аристократка чья семья потеряла свои сбережения из-за халатности в Королевстве Песка, после чего девушку продали в рабство, и она стала проституткой. На самом деле, хоть и может показаться, мол грустная история, но не для неё. Для таких женщин как она придумали термин, – нимфоманка. Она каждый день прыгает с одного члена на другой, и я не удивлюсь, что сейчас она пришла ко мне после очередного перепихона, – как она его называет.
Будучи достаточно высокой, она превосходила меня ростом на пять сантиметров, или около того, из-за чего для разговора с ней мне приходилось смотреть на неё, и это меня очень сильно раздражает. Я привык, когда я смотрю на кого-то сверху-вниз.
– Докладывай!
– Я узнала о девочке, которую вы привели. И это… – затем, Эксия рассказала мне всё, что знает.
Несколько минут спустя.
– Господин, не хотите ли вы переспать со мной? Это очень раздражает. Я попробовала почти всех, лишь не спала с теми, кто женат и замужем!
Да и ещё. У Эксии есть небольшой сдвиг, по которому она спит лишь с теми, кто ни с кем не встречается. Возможно это с детства, когда её отец трахал всё что движется, изменяя жене.
– Если ты ещё раз предложишь мне подобное, я вырежу твой клитор! – да, это достаточно грубо, но она понимает лишь подобное.
– Ладно… – с грустным выражением лица она начала уходить, как вдруг повернулись. – От вас пахнет девичьей «смазкой». Неужели вы кого-то отбарабанили? Ладно-ладно, я пойду, не смотрел на меня так! – её глаза чуть выразили страх, а затем она поспешила убраться с моему пути.
☆☆☆
Первый этаж постоялого двора, как уже понятно был отведён для столовой, где люди могли выпить и поесть, хотя они скорее не ели, а жрали словно свиньи. Второй же этаж был отведён для постояльцев, но снять комнату здесь могли лишь определенные люди, то бишь, из Организации.
Моя комната находилась с левой стороны, возле конца коридора, там же где и окно, выходившее на улицу. Комната под номером – 1.
И стило мне повернуть ручку, и войти внутрь, как ко мне тут же подлетело маленькое существо.
Средней длины, под каре, тёмные волосы. Карие, большие и невинные глаза. Привлекательное детское лицо, и ещё несформировавшееся тело. Рост около 135 сантиметров.
Это была Лилиана, – восьмилетняя девочка которую вчера я спас от насильника, который скорее бы убил бы её после дел. Далее я привёл её в этом место, где её накормили, и она отправилась в мою комнату, я же пошёл к Алисе.
– Г-где моя мама? Вы знаете? – дрожащим голосом спросила она. Девочка, и её мать, Анната, бродили по улицам и веселились, покупали что-то вкусное, но затем Лилиана чуть отвлеклась, а её мать пропала. Вот такая версия была со слов девочки.
– Твоя мать мертва! – я не стал скрывать это, и сказал напрямую. – Мои люди обнаружили изнасилованный и изрезанный ножом труп молодой женщины с чёрными волосами и глазами, а также с небольшим родимым пятном меж грудей.
Стоило мне произнести это, глаза девочки широко распахнулись, и она застыла словно статуя. Сыграла роль шока, она до сих пор не могла поверить в то, что мать мертва. Но и успокаивать я её не собирался, очень было интересно понаблюдать за тем, как эмоции сменяют её лицо:
Шок, неверие, нахмуривайте бровей, пустой взгляд куда-то вдаль, кручение головой, приоткрытый рот, трусящиеся руки, приседание на корточки, закрывание ладонями глаза, громкий, словно животного рёв, – такова была последовательность её эмоций, длящейся около трёх-четырёх секунд.
– Но… с тем, кто… – девочка попыталась заговорить, но не смогла. Она не знала, как это спросить.
Поэтому я сам начал:
– Он мёртв. Мы уже выяснили кто это, и убили, – это была ложь. Мы даже не представляем кто это сделал, да и в общем, не собираемся расследовать что-то подобное.