– Где бумаги? – рявкнул он с сильным акцентом на английском. – Бумаги! – И влепил Еве пощечину. Потом увидел тубус на кровати, схватил его, встряхнул. – Бумаги!
Наемник вновь ударил Еву так, что у нее на миг потемнело в глазах. Очнулась она на полу. Человек в маске сбросил туда же постельное белье, открыл шкаф, выкинул из него купленную у мадам Буше одежду.
Ева начала отползать в сторону в надежде выскользнуть в коридор, где по-прежнему звучали выстрелы, и напоролась взглядом на свой медальон.
Откуда он здесь?.. Она накрыла медальон рукой и спрятала в потайной карманчик за поясом юбки. Наверное, был у Аскольда все это время и, когда тот дрался с наемником на кухне, выпал из порванного кармана…
Свет в окне заслонила новая широкоплечая фигура. Мужчина выкрикнул что-то по-испански. Ева поняла лишь слово «документ». «Но ай!» – ответил ему наемник, рывшийся в спальне. Те же слова повторил широкоплечий, зависший в окне, адресуя их кому-то на крыше вагона. И это определенно означало, что искомого документа нет.
Сквозь грохот выстрелов в коридоре, шум ветра и перестук колес в купе долетел третий голос. Кто-то явно отдал приказ. Тогда оба наемника обратили лица к сидевшей на полу женщине. Широкоплечий в окне что-то быстро сказал, кивнув на нее, и спрыгнул в купе.
– Нет-нет-нет! – запротестовала Ева. – Вам нужна не я!
Но мужчины рывком поставили ее на ноги. Один снял с себя пояс с карабином и застегнул на Еве. Не обращая внимания на протесты, ее вытолкнули в окно.
Мир закачался, дыхание перехватило, сердце зачастило в груди. Ева зажмурилась, но когда поняла, что ее продолжает тянуть вверх, заставила себя открыть глаза – и снова зажмурилась.
Одно дело – когда стоишь на палубе дирижабля, вокруг стены, в которых есть маленькие иллюминаторы, и ты чувствуешь себя в безопасности за ними. Другое – если вокруг столько пространства, ты несешься в пустоту на высокой скорости и, кажется, вот-вот оборвется трос…
Голова закружилась, перед глазами поплыло, начало мутить.
И в это время внизу грянул взрыв.
Глава 7
Снова сыщик
Оказавшись в коридоре, Аскольд выстрелил в маячившую у купе кондуктора фигуру наемника. И попал. Правда, не убил, а лишь ранил.
Человек в маске отступил в межвагонное «суфле», Аскольд – в свое купе, напротив которого лежал мертвый Горский. Аскольд знал, что передышка будет недолгой: ему удалось сосчитать людей, спускавшихся на крышу вагона. Их было шестеро. Двоих он вывел из игры, одного ранил. Но остались еще трое, и возможно, к ним спустилось подкрепление. Они точно не заставят себя ждать.
Хорошо, пассажиров вовремя предупредили – все покинули вагон. Жаль, Еву не успели увести к себе – почему-то не отозвалась на стук в дверь. Как она вообще оказалась в одном поезде с ними?.. Кондуктора тоже жаль, смелый был человек, не пожелал уйти, пытался добраться до шнура связи с машинистом, высунувшись в окно, за что и поплатился, поймав пулю от наемников с крыши вагона…
Рассуждения прервали выстрелы. В коридоре мелькнула тень. За стенкой раздались голоса. Похоже, в купе у Евы пополнение. Наемники переговаривались на непонятном языке, вроде бы на испанском.
Аскольд тоже выстрелил и быстро перебежал в следующее купе. Он решил выбраться на крышу – в конце вагона была открытая площадка, с нее можно подняться наверх и открыть огонь по наемникам и дирижаблю.
Взгляд упал на тело Горского. Ох, Мишель… Куратор лежал на спине, закинув руку. Лицо закрывал локоть, рубашка на груди пропиталась кровью.
Пуля в сердце. Умер сразу.
– Прости, – сказал Аскольд убитому куратору, – но мне придется на время оставить тебя здесь.
Он опять высунулся, выстрелил и рванул в дальнюю часть вагона. Ногой вышиб дверь. Оказавшись на площадке, сунул револьвер за пояс, ухватился за край крыши и рывком подтянулся.
Дирижабль по-прежнему висел над составом – большая остроносая серебристая капля, обтянутая металлизированной тканью, парила в вышине, бешено вращались пропеллеры, все боковые двери кабины были открыты, вниз свисали отклонявшиеся в противоположную движению сторону тросы с пристегнутыми к ним наемниками.
Хотя нет, на одном была Ева, ее быстро поднимали в кабину, выбирая трос. На крыше вагона остался лишь один рослый наемник.
Аскольд вскинул револьвер, надавил на спусковой крючок.
Щелчок.
Он взвел курок и еще раз нажал на спуск – патроны в барабане закончились.
Наемник отшвырнул в сторону дымящийся, плюющийся искрами шнур, ткнул в Аскольда пальцем и резко ударил себя по локтевому сгибу – мол, мы тебя сделали.