Что бы это значило? Пиктограмма какая-то. Раньше Аскольд не видел подобных рисунков. Странный медальон. Оборотная сторона гладкая, только в центре высверлено углубление. Интересно, для чего?
Услышав шаги, он сунул медальон в карман брюк.
– Вот, – сказал Горский, вернувшись в комнату. Ногой пододвинул банкетку ближе к креслу, поставил на нее тарелку и передал нож с вилкой. – Бифштекс.
Сбитыми до крови пальцами Аскольд взял приборы и принялся за еду.
– Ну и видок, – протянул Горский. – Тебе переодеться надо. Сейчас поищу что-нибудь в гардеробе.
Он снова удалился. Заскрипели дверцы шкафа в прихожей, донеслись слабое бормотание и шорох.
Аскольд мысленно поблагодарил куратора за то, что не спешит с вопросами. Горский был на девять лет старше его, но работал на нелегальном положении еще дольше, пятнадцатый год пошел. Немалый опыт.
Запихнув последний кусок бифштекса в рот, Аскольд поднялся из кресла. Горский как раз вновь возник в комнате и кинул ему чистую рубашку:
– Переодевайся и рассказывай.
– Ага. Коньяка еще нальешь?
– Только немного. – Горский достал из секретера бутылку и второй бокал.
Морщась от боли в ребрах – только бы не трещина, – Аскольд стащил жилетку, затем рубашку с порванным рукавом и принялся надевать чистую.
Горский, усевшись на стул напротив и разглядывая синяки и ссадины на теле агента, недовольно качнул головой, но промолчал. Наполнил бокалы, один протянул Аскольду.
– Угу, – сказал тот, – подготовленные были парни, грамотно работали. Я когда у мертвого Бремена торчащий в шее нож заметил, понял: убийство – их профессия.
– Никогда не начинай с середины. Давай лучше с живого Бремена.
Аскольд поднял бокал, прошептал: «Прими, Господи, его душу…» – и вылил коньяк в рот. Посидел некоторое время молча. Горский, сделав маленький глоток, терпеливо ждал.
– Бремен просил защитить его от неизвестного покупателя бумаг Ларне, – начал наконец Аскольд. – Мы поднялись в кабинет примерно за час до полуночи. До завершения приема оставалось уже немного, десять-пятнадцать минут, по моим прикидкам. Я начал расспрашивать о приметах человека, предложившего сделку. Бремен сказал, что видел его впервые. Обычный человек, лысоватый, под сорок, вот на тебя похож. Одет был в поношенное пальто и мятый костюм.
Горский невольно усмехнулся.
– Да, под это описание можно пятую часть мужского населения Берна подвести, – кивнул Аскольд. – Ясно, что к Рудольфу приходил посредник, который заказчика в глаза не видел. Рудольф отказался сотрудничать, тогда ему озвучили угрозы. Он, видимо, думал весь прием, как поступить. Ему выдвинули ультиматум, посредник обещал явиться за ответом в десять утра. В общем, под конец приема Бремен решился-таки на сделку с нами и повел меня в кабинет. Кстати, он почему-то был уверен, что смерть Ларне – вовсе не несчастный случай.
– Что было дальше?
– Дальше… – Аскольд машинально потрогал припухшую скулу, на которой проступил лиловый кровоподтек. – Я вручил Бремену деньги, он пошел в сейфовую комнату за бумагами, оставив меня в кабинете. Затем был крик. Такой истошный, женский… – Он сглотнул. – У Бремена дом по спецпроекту построен, толстые стены, везде звукоизолирующие материалы, двойные стекла, все дорого и со вкусом, везде уют, но когда она закричала, я чуть не оглох. Представляю, каково было тем, кто оказался поблизости…
– Уверен, что кричала женщина?
– Я даже видел ее мельком. Она мне жизнь спасла.
– Ладно, извини, продолжай.
– Я выскочил на крик. Вижу – в коридоре открытое окно и мертвый Бремен. Я в хранилище, там двое с масками на лицах. Один в меня бросил нож, мы сцепились. Второй что-то такое делал, не вмешивался в драку. Потом бац – стенку ногой проломил. Я толком не понял, как у него это получилось, там же не просто кирпич, там особым раствором все зацементировано. А он ударил и проломил. В общем, я отвлекся на это представление и прозевал подсечку, оказался на полу. Потом появилась эта женщина – пряталась где-то в темном углу, – двинула чем-то тяжелым моего противника по голове и убежала. Я разобрался с убийцей, но в драку вмешался второй. По ребрам мне заехал, выбросив в коридор. Ну и когда я сунулся обратно в комнату, обоих уже не было – ушли через пролом в стене…