— Мне кажется, что послание будет во всех крупных газетах, — тихо сказала Маргарет. — Кто-то очень хочет с нами связаться. О чем шла речь в конце того стихотворения?
— Я не уверен, — признался Эмиль. — Мне нужно прочесть его, чтобы освежить память.
— Здесь есть школа, значит, должна быть библиотека. Хозяин гостиницы в долгу перед нами, надо попросить его, чтобы он позволил нам воспользоваться ею без лишних проблем.
— Я обязательно поговорю с ним.
Завтрак прошел в сосредоточенном молчании. Кухня в «Золотом Олене» оказалась выше всякий похвал: тосты были горячими, сливки свежими, а ломти бекона прожарены именно так, как нравилось Эмилю, но они не могли сосредоточиться на еде. Маркус обеспокоено поглядывал в сторону постояльцев, принимая это на свой счет. Он дважды посылал служанку осведомиться, не нужно ли чего-нибудь еще дорогим гостям и в конце угостил их ароматным медово-грушевым пирогом с черносливом в качестве десерта, хоть они его и не заказывали. Эмиль в знак благодарности кивнул девушке в белом переднике и продолжил медленно мешать чай. Его мысли были заняты последними строчками «Божьих мельниц». Ему не хотелось усложнять дело и искать собрание сочинений поэта — не факт, что оно найдется в этом городишке, но строчки никак не желали всплывать в памяти.
— Не получается? — сочувственно поинтересовалась Маргарет. — Не изводи себя, мы найдем книгу.
— Да, пожалуй, сам я не вспомню, — нехотя согласился Эмиль.
— Если хоть один сборник Шаймана есть в этом городе, через час она будет лежать у тебя на столе, — пообещала она с улыбкой. — Толика женского обаяния способна сотворить чудеса.
— Только не перестарайся, иначе хозяин сам примется за сочинительство.
— Я не буду выходить за рамки, но все женщины, пусть даже жены врачей, существа утонченные и интересуются стихами.
Маргарет недооценила свои силы. После того как она переговорила с Маркусом и тот отправил своих работников в книгохранилище мэрии и школьную библиотеку на поиски сборника стихов, искомое издание попало к ней в руки через сорок минут. Серая книжка с обтрепанными уголками и истершимся золотым теснением легла на стол перед Эмилем.
— Я проверила, там есть «Божьи мельницы», но еще не читала, чтобы не портить тебе удовольствие. — Маргарет с победоносным видом посмотрела на мужа.
Они уже успели поднять к себе в номер, поэтому могли говорить более свободно.
— Превосходно! — Эмиль в нетерпении потянулся к страницам.
Отыскав нужное место и, пробежав глазами строчки, он довольно усмехнулся.
— Кем бы ни был этот человек, оставивший записку, он большой хитрец. Ты только послушай: «В погоне за истиной вечной — сам не зная как, Северный путь, завершая, постигнув солнечный знак, увидел я начал начало — Бедфордский маяк».
— Великолепно. Стихи, конечно, отвратительные, но теперь, по крайней мере, мы понимаем, что от нас хотят и куда нужно плыть. Огорчает одно — остров Бедфорд далеко на севере, — Маргарет поежилась.
— И находится совсем рядом с фронтом. Туда будет непросто добраться, но медлить нельзя. — Эмиль щелкнул крышкой часов. — Мы еще успеваем на двенадцатичасовой поезд, который отвезет нас в столицу.
— Нам понадобятся теплые вещи.
— Зайдем к Бернару, а из его конторы сразу на вокзал. Возьмем билеты на северное направление.
— Ты не собираешься выходить на связь с новым координатором? Мы же должны доложить о том, что узнали.
— Нет, не сейчас… Мартин хотел иметь преимущество, поэтому он приберег для нас эту записку. Мы или находим искомое, или не находим ничего.
— Все же нам очень повезло, что ты связал воедино эту записку и стихи. Иначе мы бы еще не скоро обратили внимание на объявление.
— Я вижу, что тебя беспокоит не записка. О чем ты думаешь?
— Жаль, что нас не было на похоронах Мартина, — с грустью призналась она.
— Мне тоже. Давай хотя бы выполним его последнюю волю, показав, что с агентами из отдела «Д» лучше считаться. Теперь нам нужно попасть на остров Бедфорд, а до него добираться четверо суток.
— Я поняла намек. Начинай собираться, а я верну книгу Маркусу.
Они не теряли времени даром. Оставив встревоженного хозяина гостиницы гадать об истинной причине их поспешного отъезда — вдруг доктор все же решил обратиться в полицию, они оставили на стойке ключи от номера и отправились на станцию, где благополучно сели в скорый поезд идущий в Инсум.
Глава 3
Приземистый человек, в грязной серой стеганке, ловко дергал за рукояти, управляя судном. Суровые морские ветры заострили черты его лица, обветрили кожу, заставляя щуриться даже тогда, когда ветра не было и в помине. Его руки были в тонких белых шрамах, резко выделяющихся на фоне покрасневшей грубой кожи, а на левой кисти отсутствовал мизинец.