Пока залез, вспотел. Ого! Отсюда весь аал как на ладони. И аал белый, чистый. Над белыми крышами поднимаются столбы белого дыма. Будто на домах выросли березы. А с верховьев Торгая к аалу тянется цепочка белых деревянных столбов, соединенных проводами. По ним сегодня в наш аал придет электрический ток. Я давно уже нарисовал для стенгазеты, которую мы готовили к этому дню, и столбы, и провода. Под рисунком поместили стихи-тахпахи о светлом огне. Их Тачана написала.
— Поехали! — кричит Арминек.
С такой высоты только он да Амас осмеливаются съезжать. Спуск крутой, полетишь, как на самолете.
— И ты сюда забрался, Толай? — удивился Амас. — Смотри-ка!
— А что? — отпыхиваюсь я.- Разве нельзя?
— Почему нельзя? Как спускаться будешь? Кайсап, например, без лыж вниз поедет, на пятой точке… А ты как?
Отступать поздно. Без подначки я бы, наверно, не решился. А теперь надо доказать, что не струшу.
— На палочке верхом, — буркнул.
— За мной! — махнул палкой Арминек и, присев, ринулся с горы. Снежный вихрь скрыл его из виду. Минуты не прошло,- Арминек уже лихо разворачивается далеко внизу.
Кайсап снял лыжи, уселся на снег, не удержался, покатился кубарем.
— Ну, твоя очередь, — ехидничает Амас. — Или на горе останешься?
Набрал я воздуха и будто в воду нырнул. Ветер в лицо ударил, слезы из глаз высекает. Куда лечу, не соображаю, но на ногах, кажется, держусь. Пулей пронесся мимо ребят, собравшихся на берегу, едва не налетел на них. Съехал! Даже не верится. Рядом притормозил Амас. Похлопал меня по плечу.
У тальников замечаю Ктару, Тачану, Алису. Девочки с хохотом отряхивают снег с Кайсапа — он с ног до головы вывалялся. Арминек там же. Подъехали и мы с Амасом.
— Всем поручение от Майры Михайловны, — говорит Ктара. — Обойти каждый дом. Напомнить о митинге, проверить, все ли ввернули лампочки.
Ктара — председатель совета отряда, первая помощница у Майры Михайловны. Она нисколько не задается, и все ее слушаются.
Разбежались мы по домам, побросали лыжи, переоделись, собрались у школы. Там разбились на группы и — в обход аала. Мы втроем — с Арминеком и Амасом взяли на себя дворы, в которых живут Постай ууча, дед Икон и другие старики — Сакарак и Сатик.
К бабушке Постай, понятно, прежде всех. Она, конечно же, от вожатой знает о митинге, но все равно надо напомнить.
— Слышала, слышала, какой сегодня праздник,- засуетилась Постай.- Ну-ка, детки, сделайте, как надо.
Достала завернутые в тряпку электрические лампочки.
— Прикрутите и здесь, и в сенях, и в юрте, и в сарае.
Нарочно Майра Михайловна сама не сделала, знала, что мы обязательно зайдем.
Из сундука бабушка Постай вынула красивый шерстяной платок с цветами, накинула на голову. Волнуется.
— Не знаю, выдержу ли — такая радость!
Деда Икона дома не застали — уже к конторе ушел.
Обошли все дворы — везде давно готовы к празднику. Еще бы! В нашем аале будет электричество!
Бежим, чтобы не опоздать к конторе. Там уже не протолкаться. Из дальних аалов и улусов народ понаехал, и наши собрались. И еще идут и едут. Кто верхом, кто на мотоциклах, машинах… Нарядные, веселые. Горнисты трубят, барабанщики грохочут. Малышня кричит…
У входа в контору поставили длинный стол, покрыли его красной материей. За ним, как на трибуне, — знатные люди колхоза и аала, гости. Постай ууча и деда Икона тоже туда пригласили. А нас, учеников, построили как раз напротив, в три ряда.
Вот из конторы вышли председатель колхоза, Айдит Андреевич и представители из района, монтажники-электрики… Смотрим — и наш старый знакомый, Аток Павлович, тоже среди них. Арминек за спинами ребят спрятался, меня за собой потянул.
Мы с ним после того, как он коня Атока Павловича отпустил, долго не разговаривали даже. Потом, правда, помирились, но прежняя дружба что-то налаживалась плохо. Вроде бы и то, и не то… По правде сказать, мне тоже не хотелось бы сегодня встречаться с Атоком Павловичем.
…Митинг открыл Айдит Андреевич, как партийный секретарь. Он объявил, кто будет выступать, но мы не расслышали. Как будто из Абакана приехал этот человек.
— Красивый сегодня день,- начал он говорить, когда стих шум. — Замечательный, радостный день и для всех вас, и для строителей трассы. Сегодня в вашем маленьком аале Торгай, в далеком уголке Хакасии, зажгутся лампочки Ильича…
— А как их зажгут? — спросил Арминек.
— Не знаю. С подстанции, наверное.
Много людей выступало — и наши, и чужие. А мы все пялили глаза, чтобы не пропустить минуты, когда дадут ток и загорятся лампочки. Крутили, крутили головами и пропустили, когда слово дали Атоку Павловичу.