Потом поднял мешок, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, но он был пуст. И всё-таки был слишком тяжел. И я вспомнил, каким странно тяжелым показался он мне, когда я в первый раз закинул его на плечи в Париже. Преодолевая дурноту, я схватил складной нож и вспорол плотное днище. Засунув руку между слоями материи, я нащупал что-то вроде тонкой металлической лепешки. Я вытащил её. Несмотря на небольшой размер, она была довольно увесистая. С одной стороны от неё отходила длинная, тонкая, как прутик, антенна, конец которой терялся где-то в недрах мешка. Я тянул, тянул и тянул, она была очень длинная и ловко запрятана за подкладкой, превращая вещмешок в мощнейший передатчик, с такой силой посылающий свои дьявольские сигналы, что они распространялись по небу на целые мили. Конец антенны находился где-то глубоко в ткани, мне не удалось его выдернуть, и я бросил всё как есть на пол. Потом выскочил из каюты и побежал по коридору.
Я влетел в каюту Надиры. Хэл и Янгбу обыскивали её рюкзак.
— Тогда что это такое? — спрашивал Хэл, держа на весу плоскую серебряную коробочку.
— Отдайте! — вскрикнула Надира. — Это личное.
— Не сомневаюсь, — фыркнул он.
— Хэл, подождите, — сказал я.
Хэл открыл коробочку. Это оказалась складная рамка, и я мельком увидел фотографию мужчины и женщины в подвенечных нарядах.
— Я нашёл его, — сказал я Хэлу. — Передатчик. Он был в моем мешке.
— Вы уверены?
Надира попыталась выхватить фотографию у Хэла, но в спешке уронила её на пол. Я быстро нагнулся, чтобы поднять её. Глаза мои снова скользнули по фотографии. Женщина была явно мать Надиры, и за мгновение до того, как коробочку вырвали у меня из рук, я узнал мужчину. Отца Надиры. Это был Викрам Спирглас.
11 ДНО МИРА
— Вы не можете держать её взаперти, — сказал я Хэлу.
— Я не желаю, чтобы она шныряла по моему кораблю. Она может пробраться в радиорубку и оттуда передать наши координаты. Может испортить двигатели. Она останется под замком, пока мы не вернемся в Париж.
— Вот-вот! — подхватила мисс Симпкинс.
Мы снова собрались в салоне, все, кроме Надиры. Кейт выглядела более бледной, чем обычно, но уже без зелени. За столом Янгбу Шерпа корпел над инструментами, пытаясь открыть медный корпус передатчика. На нем не было ни отверстий под винты, ни швов, ни петель, насколько я смог рассмотреть.
— Передатчик был у меня в мешке, а не у неё, — сказал я. — Разве это не доказывает, что она не имеет ничего общего с Рэтом? Иначе почему бы ей не пронести его на борт самой?
— Может, она и не работает на Рэта, но однажды она уже обманула нас, и я не хочу быть обманутым снова.
— Она знала, что, если скажет нам про Спиргласа, вы не пустите её на корабль.
— И для того есть веские причины. Если Спирглас отдал ей этот ключ, остальные могли знать об этом. Кто поручится, что она не сговорилась с какими-нибудь подонками? До «Гипериона» меньше дня пути. Мы найдем его, а у Надиры наготове будет шайка мошенников, готовых украсть его у нас. Почем мне знать, может, она уже сообщила им по радио координаты.
— Вы предполагаете насчет её самое худшее, — возразил я. — А мы? Почему бы не запереть и меня тоже? Эта штука была в моем мешке!
— Да, это приходило мне в голову.
— И уж для полной безопасности, — добавил я, — лучше посадить под арест и Кейт с мисс Симпкинс тоже. Мы можем быть все заодно.
— Это оскорбительно! — запротестовала мисс Симпкинс.
— Я просто пытаюсь быть справедливым.
— Ты очень горячо выступаешь в её защиту, — заметила Кейт, сурово глядя на меня.
Сердце у меня упало. Я ожидал, что из всех сидящих за столом уж она-то будет моей союзницей. Я знал, что у неё нет предрассудков насчет цыган, но сейчас я её не понимал.
— Давайте не будем забывать, что Надира дочь отъявленного пирата, — сказала мисс Симпкинс.
— Ну и что с того?
— Не будьте наивным, Круз, — бросил Хэл.
— Это говорит о скверной наследственности, — поджав губы, сообщила мисс Симпкинс.
— Мы не собаки и не лошади, — горячо возразил я. — Никто из нас не выбирает, от кого ему родиться, важно, какими мы потом становимся.
На Хэла это не произвело ни малейшего впечатления. Я взглянул на Кейт. Она отвела глаза, и у меня было такое чувство, словно мне дали пощечину.
— Она дочь пирата, — сказал Хэл. — У неё было достаточно возможностей попасть под чье-то влияние, быть подкупленной и впутаться в какие угодно грязные дела.