— Приготовьтесь возглавить операцию, мистер Векслер. Мы останемся на этой высоте, благодарю вас, мистер Кахло. Мистер Байард, пожалуйста, передайте пилоту, что он может заходить на посадку, когда мы развернемся носом к ветру. Потом свяжитесь с начальником порта и сообщите ему, что мы меняем курс для приема орнитоптера. Ветер небольшой; если там приличный пилот, он сумеет сесть с первого захода.
Капитан заметил меня и подмигнул:
— Делали мы вещи и посложнее, правда, мистер Круз?
— Да, сэр, — отозвался я с улыбкой.
— Благодарю за угощение, мистер Круз. Вы, как всегда, удивительно вовремя. Не будете ли вы столь любезны, чтобы отправиться на посадочную палубу и позаботиться о наших опоздавших пассажирах, когда они окажутся на борту?
— Конечно, сэр, — радостно отозвался я. До этого я лишь однажды видел, как садятся на палубу прямо в воздухе, и на это стоило посмотреть. Я раздал остатки кофе и выпечки и поспешил обратно, потому что «Аврора» уже начала медленный, грациозный разворот. Я заскочил в пекарню, кинул поднос и побежал на корму.
Посадочный отсек был перед грузовыми трюмами, ближе к середине корабля. Обычно он использовался как дополнительное хранилище, и вдоль стен выстроилось множество ящиков и коробок. Но середина отсека всегда оставалась свободной на случай, если кому-нибудь понадобится сесть в воздухе. Когда я появился, ребята как раз открывали люк в полу отсека. С бешеной скоростью створки разошлись, и каждая продолговатая половинка поворачивалась на шарнирах, пока не прижалась к днищу корабля. В отсек ворвался ветер. Нам стал виден нижний хвостовой стабилизатор, а прямо внизу — Галф-Айлендс и вода, синяя, как ляпис-лазурь, исчерченная белыми следами кораблей, идущих в порт Лайонсгейт.
Мистер Риддихофф потянул рычаг, и с лязганьем по потолочному рельсу поползла улавливающая трапеция. Металлическая конструкция высунулась из люка и повисла в воздухе. Пилот орнитоптера должен подлететь прямо под брюхо корабля, сбросить скорость до минимума, чтобы только двигатель не заглох, и в точно выбранный момент зацепить крюк своего посадочного устройства за улавливатель.
— Сильно важные, должно быть, пассажиры, — сказал мистер Риддихофф, — раз капитан затеял всю эту суматоху.
Я смотрел вниз, на трапецию. Такая крошечная для самолета. Хорошо, если пилот опытный, но вообще-то эти портовые летчики — настоящие сорвиголовы и привыкли проделывать еще и не такие трюки.
Жужжание орнитоптера нарастало. Нагнувшись, я уже мог видеть, как он приближается со стороны хвостовых стабилизаторов «Авроры». Он, казалось, почти не движется, крылья еле взмахивали, и я думал, что он попадет с первой же попытки. Но когда орнитоптер был уже в считаных футах от улавливающей трапеции, он дернулся и нырнул, и я услышал перепуганный визг пассажиров, когда машина резко снизилась и заложила крутой вираж.
— Ветерок налетел, — спокойно отметил Риддихофф.
— Не повезло, — сказал я. — Смотрите, он снова заходит.
Должен признать, этот орнитоптер был шустрой машинкой, и то, как он ловко маневрирует, произвело на меня впечатление.
— Надеюсь, на этот раз он попадет, — отозвался мистер Риддихофф. — Я еще не завтракал.
— Я бы порекомендовал яйца по-флорентийски со шпинатом, — сказал я.
— Что, вкусные были?
— Потрясающие. Ну что, продолжаем?
Орнитоптер опять приблизился, подлетая под брюхо «Авроры», устремившись, точно канадская казарка, прямиком к люку. Его крюк скользнул по трапеции и защелкнулся с громким, радующим сердце клацаньем, и я услышал, как остановился двигатель, и крылья тотчас замерли. «Аврора» даже не вздрогнула, приняв дополнительный вес.
— Есть! — выкрикнул Риддихофф и потянул на себя рычаги. Трапеция медленно втащила болтающийся на ней орнитоптер в люк и, скользнув по рельсу, поставила его на пол посадочного отсека. Женщина на заднем сиденье попыталась встать и, стаскивая кожаный шлем, заговорила таким недовольным тоном, будто случилась невесть какая катастрофа.
— Возмутительно! — заявила она. — Неслыханно опасно и безрассудно!
И бедный пилот повернулся на сиденье и напрасно пытался объяснить.
— Мне очень жаль, мисс Симпкинс, но я не властен над ветром. Небольшой порыв отбросил меня, как раз когда мы подошли в первый раз. Это обычное дело, мисс, — совершать стыковку в воздухе не с первого захода.
Мисс Симпкинс хмыкнула и надменно окинула взглядом посадочный отсек. Это была видная женщина не старше тридцати, с жесткими чертами лица, но сейчас она казалась сильно перепуганной. Волосы ее растрепались и буквально встали дыбом. Тушь потекла от слез и ветра, а вокруг обоих глаз образовались глубокие красные круги от защитных очков. В общем, она была похожа на сумасшедшую. Я придвинул к орнитоптеру трап, но, на ее взгляд, недостаточно быстро.