— Сэр, — заговорил капитан Уолкен, и я с восхищением услышал, что голос его ни капли не дрожит, — это самое постыдное, самое неслыханное нарушение закона об аэронавтике. Объясните свои поступки.
— Разумеется, тут и объяснять нечего, — сказал Спирглас под смешки своих пиратов. — Мы высадились на ваш корабль. Мы собираемся его ограбить. А потом уйдем.
— Вы не войдете в пассажирский отсек.
— Как ни печально, мы должны это сделать. Мы хотим собрать все те драгоценности и хорошенькие безделушки, которые везут на борту ваши богатые пассажиры.
Капитан поднял винтовку.
— Сэр, — сказал Спирглас, — прошу вас. Давайте не будем ломать комедию. Если вы начнете стрелять из этого ружья, вы повредите свой корабль. Мои люди — хорошие стрелки, сэр, гораздо лучшие, чем вы, но, если мы все начнем палить, в шкуре вашего дирижабля образуется слишком много дырок, чтобы он мог удержаться в воздухе. Это славный корабль, и мы не хотели бы причинять вред ему или кому-либо на его борту. Даю слово.
Он был вежливый джентльмен, конечно. Послушать его — ну просто английский посол.
— Мы бы также хотели получить доступ в грузовые отсеки, взглянуть, что в них.
Его люди были теперь везде, они дюжинами толпились на мостике, торчали на крышах балластных танков и на трапах, висели на снастях, и все направили свои пистолеты со взведенными курками на наш экипаж и капитана. Трусы, вот они кто. Пробраться на борт безоружного пассажирского судна такой оравой и держать его команду на мушке. Смотреть на капитана было почти невыносимо. Ему надо было принимать нелегкое решение — хотя, честно говоря, у него не было выбора. То, чего он не отдаст этим пиратам, они возьмут сами, силой.
— Вы разрешите моим людям собрать пассажиров в салонах, — жестко произнес капитан Уолкен. — Мы проинструктируем их оставить ценности в каютах. Их никоим образом не станут беспокоить.
— Согласен, — отозвался Спирглас, — пока они все будут хорошо себя вести и не попытаются припрятать кое-что из любимых безделушек в своих шелковых пижамах. Договорились, мой славный капитан, — ах, и напоследок еще одно, конечно. Никакого геройства со стороны ваших людей, будьте так добры. Никаких отважных контратак или попыток послать сигналы бедствия.
— Очень хорошо, — сказал капитан. Он опустил винтовку, и один из пиратов шагнул вперед и вырвал ее у него из рук. Капитан Уолкен повернулся и отпер дверь в пассажирский отсек, и пираты подались вперед, заставляя нас идти с ними. У подножия главной лестницы капитан созвал стюардов. Я поймал взгляд База, ошарашенно смотревшего на пиратов, растекавшихся по фойе.
— Вы будете сопровождать этих джентльменов по кораблю, — говорил капитан стюардам. — Будите, пожалуйста, пассажиров насколько сможете осторожно и успокаивайте их.
Пираты следовали за нами как тени, когда мы разошлись по А — и В-палубам. Мне достался длинный поджарый тип, всего с одной рукой, но зато такой здоровенной, что ею он мог бы задушить носорога. Теперь она сжимала пистолет, и мясистые пальцы были такими огромными, что оружие в них выглядело детской игрушкой. На поясе висел дерюжный мешок.
— Мы соберем браслеты, часы, ожерелья, броши, кольца, — разливался Спирглас, пока мы поднимались по ступеням главной лестницы на А-палубу. — Особенно нам нравятся вещицы с драгоценными камнями, а также золотые и серебряные. Но можете быть спокойны, сегодня мы не станем требовать отдать нам золотые зубы!
Его люди разразились хриплым хохотом, будто это была самая смешная шутка на свете.
— Я также хотел бы получить ключи от судового сейфа, если вы не возражаете, капитан, — заявил Спирглас.
Неприятная это была работа — стучать людям в двери в четыре часа утра и говорить им, что корабль захвачен пиратами и что их покорнейше просят накинуть халаты и проследовать в салон, пока их каюты будут грабить.
— Прошу прощения, — говорил я тщедушной леди и ее сестре. — Вам не причинят вреда. Им нужны только вещи.
— Но… мы очень любим наши украшения, — ответила одна леди тоскливо.
— Не будь дурой, Эдит, пусть берут что хотят.
В каюту ввалился Гроза Носорогов и принялся обыскивать их дорожные чемоданы и бюро и тащить все, что ему приглянулось. Я оставил его трудиться и прошел дальше по коридору. К тому времени от всей этой суматохи и шума многие уже проснулись, пооткрывали двери и высунули головы в коридор. Я дошел до апартаментов Топкапи в конце коридора и только поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась.