— У нас пробоина! — заорал я в переговорную трубу.
Пиратский корабль отвернул было в сторону от нас, но налетел снова, его пропеллеры направлены были прямо на меня. Я кубарем скатился по трапу и едва не слетел с него, когда лопасти вновь врезались в оболочку корпуса. Потом они ушли, растаяли в небе. Я цеплялся за трап, тяжело дыша, прислушиваясь к слабеющему гулу пропеллеров.
А потом появился новый звук.
Шипение вырывающегося наружу, пахнущего манго гидрия.
Глава седьмая
ПАДЕНИЕ
Мы все знали, что произошло и что нужно делать. Матросы кинулись на мостики, расхватывая из рундуков инструментальные пояса и ремонтные наборы, полезли по снастям, торопясь начать восстановление порванных газовых отсеков. От густого запаха манго мои глаза заслезились. Этот протяжный шепот корабля похож был на последний долгий вздох умирающего человека. Где-то под ногами раздался металлический скрежет — это открылись балластные танки вдоль киля, и тонны воды обрушились в море. Капитан пытался облегчить корабль.
Я увидел еще одну бригаду матросов, спешившую к верхнему люку, и бросился к ним.
— Круз, поможешь? — спросил мистер Леви, старший матрос.
— Да.
— Молодец. Мы пустим тебя на самый верх.
Он бросил мне ремень безопасности и кивнул на рундук. Я скинул ботинки и сунул ноги в облегающие тапки на резиновых подошвах. Потом схватил каску, проверил укрепленную на ней лампу. Затянув на талии инструментальный пояс, я набил его всякими нужными для ремонта вещами. Брюс Лунарди уже был пристегнут страховочным ремнем и, бледный, поднимался по трапу. Я полез следом за ним, ноги мои так и приплясывали на ступеньках.
«Посмотрим, кто из нас настоящий матрос», — подумал я, несмотря на напряженность момента.
Мы выбрались из заднего люка на спину корабля. Его огромный верхний стабилизатор высился над нами подобием горного пика. Я видел задранные вверх рули высоты «Авроры», старающиеся удержать нос корабля приподнятым. Я слышал, как, перекрывая шум ветра, надсадно ревут четыре мотора, работающие на полную мощность, тщетно пытаясь сохранить высоту, по мере того как из газовых отсеков вытекал драгоценный гидрий. Под нами, внизу, кругом было одно море, темное, как ртуть, и куда ближе, чем мне бы хотелось.
— Круз, давай сюда! На правый борт! — закричал мистер Леви, и я побежал вдоль стабилизатора туда, где был нужен. Я зацепил страховочный конец за скобу, приладил на лицо защитные очки и включил лампу. Матрос подал мне ведерко с клеем и небольшую сумку с заплатами, и я прицепил и то и другое к поясу и отправился назад и вниз, к краю корабля, вытравливая понемножку линь. Тапки на резиновом ходу цепко держались за шкуру, даже когда налетал ветер. Вдоль всего выпуклого борта «Авроры» висели на страховочных линях матросы, осматривавшие матерчатую обшивку корабля. Я повел лампой туда-сюда, ища разрывы.
Найти их было несложно, огромные рваные полосы, в которых сердито шипел гидрий, вырвавшийся из газовых отсеков внутрь корабля. Больно было глядеть на это.
Я закрепил линь на одной из множества бортовых крепительных планок и занялся делом. Наносил кистью клей на оболочку, с силой прижимал к ней заплату и считал до пяти. Этот клей быстросохнущий, и работать надо не мешкая, и следить, чтобы все края плотно приклеились. Гидрий — штука непоседливая, это легчайший газ в мире, и если он отыщет лазейку, то уж воспользуется ею. Мажем, прижимаем, держим, прислушиваемся, идем дальше. Мне нравилось, когда шипение прекращалось или, по крайней мере, ослабевало. Так мало-помалу я помогаю исцелить корабль. Каждый спасенный глоток гидрия поможет «Авроре» лететь.
Внутри матросы сейчас, должно быть, лихорадочно сшивают и латают газовые отсеки. Они в масках, дышат кислородом, чтобы не потерять сознания. Гидрий не ядовит, но он вытесняет воздух, быстро заполняет весь объем, и вы задыхаетесь.
Я передвинулся к другому разрезу, сделанному винтами пиратского корабля. Он был как страшная рана от клыков какого-нибудь чудовища, клочья оболочки хлопали на ветру. Теплый запах манго обдал меня. Разрыв на самом деле был слишком велик, чтобы наложить на него заплату, но все же я должен был сделать все, что можно. Но даже положив пять заплат, я все ещё слышал доносившееся из разрыва негромкое шипение. Нет времени заделывать лучше, надо двигаться дальше. Везде, куда бы ни упал свет лампы, было множество дыр. Интересно, сколько гидрия мы уже потеряли.