- Ты простишь меня?
В стенами башни оба услышали грохот молнии.
- Простить? За что простить тебя? - Неуверенно пробормотал Фэнг и погрузился в воспоминания.
Сцены жизни проскакивали одна за другой.
Самым удивительным стало то, что увидев всю жизнь до этого момента, он начал видеть чьи-то другие жизни.
В один момент он был одним из трёх братьев, в другой их учителем; иногда ему казалось, что у тех жизней нет конца и края, лишь вечная тоска и ни к чему не приводящая грусть заполняли время.
Это оказалось ложным выводом.
В конце концов, каждый из них умер и стал пылью.
После просмотра воспоминаний Фэнг бросил взгляд на Сюин, после чего резко огляделся и с дрожью начал рассматривать лежащую рядом Мэй.
Белоснежный халат укутывал исхудавшее и раненное временем тело, она годами увядала под сырой землёй вглуби колодца...
Но сейчас после стольких лет Мэй вновь всплакнула от счастья встречи с тем кого любила, любит и всегда любить навеки будет.
Когда тонкая рука поднялась к руке Фэнга, то внезапно стала прахом, как и эта сцена с колодцем.
В настоящем же Фэнг лежал на балконе своей комнаты и после получения удара молнией погрузился в сон.
На следующее утро одна из служанок обнаружила тело молодого мастера и до смерти испугалась, её успокоило лишь ровное дыхание Фэнга. После обнаружение ситуации молодого мастера собрался совет, началось обсуждение ужасных погодных условий, которые сыграли главную роль в происшествии.
- Ученики в страхе! Старейшины в страхе! Глава, вы великий человек, сильнейший из нас, поэтому и прошу остановить всё это. - С перекошенным от возмущения лицом крикнул старейшина Мэн.
Остальные старейшины сидели на ветхих стульях и поддерживали его.
Местом собрания был назначен последний этаж башни, изменяющийся каждую минуту по воле хозяина, сейчас он выглядел как старинный кабинет чиновника, любящего экономить деньги. Такой подход к делу не понравился старейшинам и они стали критиковать главу за намеренные игры, в которые тот поныне играл, несмотря на всю удручающую ситуацию и положение ученика, находящегося без сознания.
- Что вы хотите? - Тан Юн поражал умением поддерживать улыбку в любой ситуации. - Как по мне убийство не выход. Жизнь дана нам не для этого, друзья мои...
Он вздыхал и пытался убедить собратьев, но никто не слушал.
- Глава, мы долго терпели, - Старейшина Мэн забыл о границах и стал обвинять во всех неприятностях самого сильного. - День ото дня, мы ждали и надеялись, что вы выполните свой долг?!
- Напрасно это он... - Другие старейшины хоть и одобряли эти слова, но и о последствиях не стоило забывать.
- Долг значит... - Взгляд Тан Юня опустел после слов о долге, и он долго смотрел в стену, находившуюся за его собратьями. На ней не было ничего особенного, кроме полотна с нарисованной на нём изумительной женщиной. Алые волосы с мучительным взглядом, смотрящий в боком на водопад, где скрестив ноги, сидел парень. Её взгляд не назвать любящим или добрым, в нём была злая искра попутно с чистой ненавистью; пока ненависть охватывала женщину, взгляд мужчины с такой же доброй улыбкой как у старика Тана излучал настоящую любовь.
Долг, долг, долг...
Старейшины молчали и ждали слов главы.
Старший Мэн нисколько не сожалел о сказанном и считал себя полностью правым.
После взрыва ученика в зелёном чанпао один старейшина навсегда стал инвалидом, а многие дети потеряли жизнь, и всё ради чего?
Каждый день в лесу секты пропадали ученики, иногда были слышны вопли, но спасти детей ни разу не удалось. Старейшина Мэн, как стоящий на посту во внешней секте всегда реагировал на подобные вещи быстро и, услышав крик девочки, которой он же и посоветовал не тратить духовные камни, почувствовал раскаяние и горечь не найдя даже тела.
Около двадцати минут все молчали, разбил тишину Тан Юн.
- Мой долг всегда был выполнен, не то что ваш! - Усталость заменила добрую улыбку. - Если вы так хотите делать неподвластные вам вещи и забывать заповеди - я не буду мешать.
Перед окончанием собрания он произнёс ещё кое-что.
- Однако помните, помощи и спасения не ждите, тайны так и останутся скрыты...
Совет закончился и все разошлись по постам, не исключая Тан Юня, идущего в самый низ башни, где лежала спящая красавица.
Он подошёл к закрытой каменной двери, не жалевшей распахиваться перед кем-либо и вздохнул.
- Девочка, мы живём в пяти иллюзиях и отсюда нет выхода. Они на части разрывают нас...