— Каждая линия означает спасшегося из завала рудокопа. Три линии у наших люди встречается редко. Значит, парень у них за старшего, Гарри.
Оливеру вспомнилось, как человек с клеймом на щеке вошел в Севенти-Стар-Холл. Вернее, юркнул, как будто был рад вновь, наконец, оказаться в закрытом помещении.
— У дяди Титуса не было контрактов с шахтами, где добывают летучий газ. С какой стати ему было встречаться с представителем горняков?
— Здесь ни у кого нет прямых контактов с Шэдоуклоком, Оливер. Ими занимается только Государственная продуктовая комиссия. Это практически закрытый город — только здесь вместо избираемого горожанами мэра правит военный губернатор, которого назначает парламент. Сколько людей погибло, пытаясь добыть богатства, таящиеся в глубине гор Шэдоуклока! Контрабандисты, агенты практически всех великих держав континента и прочие. Если Титус узнал что-то о непорядках, творящихся в Шэдоуклоке, я не удивлюсь, что какие-нибудь мерзавцы вынесли ему смертный приговор, опасаясь, что их гнусные делишки выплывут на поверхность.
— Тебе доводилось бывать по делам в Шэдоуклоке, Гарри? — полюбопытствовал Армирал. — Я мог бы подкинуть тебя на юг как можно дальше, до канала в Юхеде. Но там понадобятся особые документы, чтобы войти в тамошние воды.
— Мне нужно по пути сделать остановку в Тернхаусе. После этого, если ты довезешь нас до границы в Медфолке, остаток пути до Шэдоуклока я проделаю пешком.
— Скажи, Гарри, тебе на самом деле нужно в Шэдоуклок? — спросил хозяин яхты. — Цитадель к северу от него — самая крупная крепость военно-воздушных сил королевства. Твои старые друзья могут тебя узнать. А даже если они не доберутся до тебя, это сделает полиция, охраняющая рудники. Не забывай о регулярной армии и гарнизоне Особой Гвардии.
— Королевство Шакалия знает, как защитить свою монополию на добычу летучего газа, Армирал. Даже от меня.
— Да будет так, — вздохнул Армирал. — Смотрю, ты любитель рисковать собственной шкурой, Гарри Стейв.
— Если не рисковать, то какой смысл вообще жить, старина? — парировал Гарри и, заметив выражение лица Оливера, добавил: — Не волнуйся, парень. После того, что мы с тобой пережили, путешествие в Шэдоуклок все равно, что приятная прогулка по парку.
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один не ожидала, что ее дежурство в мониторарии будет прервано, но по тому, с какой торопливостью остальные наблюдатели освободили пространство для новоприбывшего, поняла, что перед ней птица высокого полета.
— Наблюдатель Номер Восемьдесят Один?
Наблюдатель утвердительно кивнула. Голос благоразумия удержал ее от вопроса, почему на черной коже облегающей летной формы у новоприбывшего, точнее новоприбывшей, нет знаков различия Небесного Суда за исключением тонкой желтой полоски лампасов.
— Меня интересует ваш отчет по Лайтширу, Номер Восемьдесят Один. Происшествие в Хандред-Локс.
— Передан аналитикам, мадам, — ответила наблюдатель.
— Разумеется. Все правильно, — согласилась посетительница. — Тем не менее я с интересом выслушаю ваши личные впечатления от увиденного.
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один уже собралась было ответить, но тут заметила регулировщика, нервно переминавшегося с ноги на ногу у входа в большой мониторарии — зеленый уровень. Ожидали только одного человека. Ее. Гостью. Номеру Восемьдесят Один тотчас вспомнились все сплетни, услышанные в кафетерии.
Любовница Изамбарда Киркхилла. Ей более шестисот лет. Колдунья, которой подвластна погода. Благодаря ей, точнее, мощи ее разума, Небесный Суд висит в тропосфере. Имеет давнее и крепкое пристрастие к леаафу. Несостоявшаяся революционерка. Наделена способностью менять облик и физическую форму. Меченая, бежавшая из приюта Хоклэм. Она была… Нет, в данный момент она стояла прямо перед ней. Наблюдатель Номер Восемьдесят Один вспомнила ее имя. Леди Риддл. Генеральный адвокат. Глава Небесного Суда. Она самая. В этом не было никаких сомнений.
— Продолжайте! — велела ей леди Риддл.
— Это случилось утром, — начала Наблюдатель Номер Восемьдесят Один. — Мой обычный дозорный закончил смену и находился на отдыхе после того, как его телескоп был снят для проведения ремонта.
— Это что, обычная практика? — поинтересовалась леди Риддл. — Убирать телескоп и отпускать дозорного на самой середине наблюдения?
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один подумала, прежде чем ответить. Несмотря на окружающий холод, по ее лбу скатилась бисеринка пота.
— Это не противоречит протоколу, мадам.