Толпа радостно загудела, выражая одобрение героическим поступком Соломона.
— Компатриот, ты показал славный пример! — похвалил бывшего карманника Тцлайлок. — Но он не одинок в своих славных устремлениях. Покажись нам, сестра Пегготи!
Какая-то низкорослая женщина прошествовала мимо обряженного в красные плащи караула, держа за руку мальчика лет десяти.
— Среди вас, наверно, немало тех, кто бывал в игровых домах в Стелсайде, — начала она. Толпа встретила ее слова оживленным смехом. — Те, кто там бывали, видели, как мой сын играл в настольные игры… в шашки, шахматы, рулетку. В давние времена владельцы игровых домов использовали моего мальчика как приманку для того, чтобы опустошать карманы азартных игроков. Они называли его вундеркиндом, способным обыграть любого в любой игре. Эксплуатировали его, как могли, использовали как приманку. Но вы только посмотрите на него теперь!..
Мальчик смотрел перед собой бессмысленным взглядом. По его подбородку стекала струйка слюны.
— Компатриоты, теперь его удалось излечить. Уравнять со всеми. Теперь он один из нас, такой, как мы. Благодаря нашим местным уорлдсингерам его разум удалось отрегулировать. Отныне любой из вас может сыграть с ним в любую игру и при желании победить.
Толпа взорвалась одобрительными возгласами.
— Кто из вас готов доказать свою преданность народу? — воскликнула счастливая мать. — Кто из вас способен проявить свою любовь к компатриотам?
Стоявшая неподалеку от Молли девушка принялась проталкиваться вперед.
— Я! Тцлайлок, возьми меня! Я красива, и моя красота — главное мое проклятие. Изуродуй мое лицо кислотой!
— Нет! — над толпой выросла чья-то гигантская фигура. — Тцлайлок! Посмотри, какой я сильный. Уравняй меня с остальными, перережь мои уродливые плечевые мышцы!
— Компатриоты! — Тцлайлок жестом успокоил будущих страстотерпцев. — Ваше желание влиться в Сообщество делает вам честь. Но не все разделяют наши священные убеждения. В то время как мы живем здесь в равенстве, наши братья и сестры по-прежнему томятся под игом миддлстилских баронов коммерции и наивной веры в справедливость мошеннического голосования, фальшивого спектакля, что разыгрывается каждые четыре года. Приведите сюда этих растленных типов, компатриоты!
Солдаты в красных плащах — неустрашимые — вывели на пост двух отчаянно сопротивлявшихся людей в белых тогах.
— Эти злобные гнусные кровопийцы… — прогрохотал над площадью голос Тцлайлока. — Эти злобные гнусные кровопийцы приехали к нам из далеких краев, из одного из городов-государств Катосианской Лиги. Зачем, спросите? Чтобы нажиться на нас! Получить прибыль!
Толпа ахнула.
— Прошу вас! — взмолился один из катосианских торговцев. — В прошлом году вам понадобились наши высокопрочные паровые котлы для ваших фабрик, запасные части и схемы автоматических устройств. Мы их вам поставили. Во имя милосердия, не убивайте меня! У меня есть семья, которая без меня пропадет! Трое дочерей и только что родившийся сын!
— Вы только послушайте этих философов! — усмехнулся Тцлайлок. — Для того, чтобы кормить своих детей, им необходимо высасывать нашу кровь! Разве не по этой причине бесчинствуют вампиры, живущие наверху? Немножко торговли, немножко крови, работай на меня, а не на всех остальных. Работай на меня, а не на народ. Сделай меня жирным. Сделай меня богатым. Давай я научу тебя новой философии, катосианец!
Тцлайлок втащил из складок одежды кинжал с обсидиановой рукояткой. Облаченные в красные плащи солдаты подтащили упирающихся катосианцев к алтарю, где уложили и привязали к камню.
Тцлайлок вскинул кинжал над головой.
— Пока вы были живы, вы сосали кровь из народа, о котором должны были заботиться. После того как вы умрете, ваша смерть поможет народу сплотиться воедино и приблизить светлое будущее. Ксам-ку, Отец-Паук. Услышь мою молитву, позволь принести тебе в жертву этих двух крыс, которых мы поймали в наших закромах. Да укрепится мощь твоя и да скорее настанет день возвращения твоего! Слишком долго изнывали мы под ярмом крепостников, купцов и презренного рынка, лишенные путеводного маяка Уайлдкайотлей!
— Не смотри, Молли мягкотелая, отведи глаза в сторону! — прошептал Уанстэк.
Молли последовала его совету, однако до ее слуха донеслись жуткие крики жертв, из груди которых Тцлайлок заживо вырезал сердца. Обагренные кровью, они все еще трепетали, когда Тцлайлок показал их толпе.