Теперь ей все стало понятно. Тело, ноги и руки — все это слилось в единое целое, превратившись в стебель. Вмятины и выпуклости на луковице — то, что когда-то было лицом. Сами люди оказались скрещены со мхом и лишайником. Отныне они размножались простым делением и потому произрастали в изобилии. На протяжении сотни поколений эти люди-растения росли здесь при искусственном освещении подземной империи, поглощая животворную энергию вращения планеты. Не все люди-растения произошли от человеческого рода, к которому принадлежала Молли. Были здесь и другие, например те, в которых явственно угадывались черты грасперов и крабианцев — похоже, чимеки достаточно часто разнообразили свое питание. Стоит ли удивляться, что Гексмашина покинула эту презренную расу, чтобы греть свое тело в центре планеты.
— Эти растения нельзя есть, мягкотелая Молли, а вода, которую они потребляют, поступает сюда из расположенных под морским дном хранилищ. Она очищается при прохождении через многочисленные фильтры. Думаю, нам, как и тебе, нужно пополнить запасы бойлерной системы.
Паровик повел за собой девушку по пандусу вниз с возвышавшегося над полом дорожного полотна. Молли передернуло от омерзения при мысли, что нужно спуститься в поле, однако жажда взяла свое. Ряд за рядом перед ней высились мясистые растения. Зеленую кожу стеблей покрывал легкий пушок. Луковицы венчал колос, похожий издали на желудь, однако стоило подойти ближе, как становилось ясно, что это сросшиеся плотным панцирем волосы.
Слоустэк отыскал распределительный кран, питающий ирригационную систему — им оказалась статуя в форме зеленого пузатого жука. Паровик открыл нагрудную панель и влил в себя столько воды, сколько уместилось в баках. До сих пор Молли утоляла жажду из внутренних запасов паровика, и вот теперь наконец смогла напиться вволю чистой воды. Жидкость была холодной и кристально-чистой — такой вкусной воды на поверхности Молли ни разу не пробовала. И уж точно, такая никогда не лилась из кранов общественных бань Миддлстила. Неожиданно под ее ногой что-то хрустнуло, и Молли наклонилась посмотреть, что там такое. Кстати, какой странный запах исходит от колосьев. Где она его уже встречала?
— Слоустэк…
Паровик оторвал внимание от крана и вопросительно посмотрел на Молли.
— Слоустэк, если мы здесь одни, то почему на земле валяются вылущенные колосья, причем рядом с водой?
— Боюсь, что успокаивающего ответа на свой вопрос ты не получишь, мягкотелая Молли. Пора уходить отсюда, и как можно скорее.
Слоустэк уже наполовину поднялся на пандус, когда мимо его груди пронесся мощный энергетический разряд, рикошетом отскочивший от соседней пирамиды. Дисперсионный механизм гудел гневом и поливал соседние растения электрическими разрядами. В другом конце пещеры по ступеням, что вели вниз с перевернутых зиккуратов, каждая в облаке жутких черных лучей Уайлдкайотлей, огромными прыжками неслись две фигуры. Охотники!
— Назад в трещину! — крикнул Слоустэк, вернее, звякнул голосовым аппаратом. — Бежим в туннель!
— Нет, Слоустэк! — возразила Молли и потянула паровика назад на пандус. — Если ты доверяешь мне, тогда следуй за мной.
И она со всех ног бросилась вдоль стены, и в следующее мгновение нырнула в ирригационный канал.
— Молли, мягкотелая Молли! Ты что, свихнулась?
Молли вылезла из ледяной воды. Одежда на ней промокла до нитки.
— А теперь бежим через поле. Выйдем из пещеры на той стороне.
— Но это самый долгий путь отсюда.
— Знаю, — ответила девушка, хватая паровика за руку-манипулятор.
Стоило им нырнуть в гущу растений, как ступни Молли тотчас ощутили легкое покалывание — это энергия, что подкармливала людей-растений, щекотала ей пятки. По икроножным мышцам пробегали легкие судороги. Стебли тотчас распрямлялись, стоило паровику придавить их своими гусеницами. Над головой у Молли, потревоженные вторжением, в немой агонии раскачивались луковицы. Молли и ее спутник вскоре потеряли из виду стены пещеры и даже приподнятые мостовые, однако девушка доверяла чутью паровика, его умению ориентироваться, и потому не боялась сбиться с дороги.
Слева от них головки растений взорвались фонтаном мясистой мякоти — это черный кулак одного из преследователей испустил смертоносный заряд. Оба каторжника стреляли вслепую, так что основной удар пришелся по несчастным чимекским растениям.
— Берегись, девчонка! — крикнул один из них, хотя голос его явно доносился издалека. — Я смешаю тебя с грязью! Я стану терзать твое тело когтями и клыками!
Очередной удар, и рядом с беглецами вверх взлетело зеленое облачко.
— Быстрее, мягкотелая Молли! — Зрительная пластина паровика раскалилась; энергия ближайшей пирамиды грозила вот-вот вывести из строя его внутренний механизм.
— Кричите-кричите! — пробормотала себе под нос Молли. — Вам не помешает хорошенько раскочегариться!
Наконец растения остались позади. Значит, они наконец достигли задней стены поля. Слоустэк подхватил Молли и, неожиданно развив головокружительное ускорение, влетел на склон, а потом и вообще взмыл в воздух над приподнятым дорожным полотном. Еще секунда, и он с грохотом приземлился на мощеной дорожке, в гневе вращая гусеницами. Молли обернулась и посмотрела на плантацию людей-растений. Парочка каторжников пробежала примерно две трети поля. Не обращая внимания на покачивающиеся стебли, они неуклонно приближались к беглецам.
— Мягкотелая Молли, нам надо…
— Секундочку, — сказала Молли, стряхивая с волос воду.
От растений исходил шум, какое-то невнятное кудахтанье и клекот. Неожиданно из самой их гущи выскочила стая белых лохматых остроклювое.
— Дикие остроклювы, — произнес Слоустэк, обернувшись на крик ящерообразных млекопитающих.
Привлеченные кровавым пиршеством откуда-то из соседних полей, стуча острыми когтями правой ноги о выложенную камнями дорогу, появились новые стаи подземных альбиносов. Они были умны, эти твари, куда умнее, чем полагали жители Гримхоупа. Молли тотчас поняла, что этот стук неспроста — в нем явно заложена какая-то информация. Остроклювы жили в туннелях и были почти слепы, однако они давно открыли для себя такой ценный источник пищи, как чимекские поля, и теперь никому не было позволено вторгаться на их законную территорию.
На плантации, из которой они только что выкарабкались, взорвалась волна энергии. Растения тотчас вспыхнули огнем; не выдержав жары, их головки быстро разбухали и трескались. Один из преследователей рухнул и забился в судорогах; обитавшие в нем Уайлдкайотли вырвались наружу. Что касается его напарника, еще пара минут — и он будет растерзан хищными подземными альбиносами.
Жара в подземных пещерах стояла невыносимая, и платье на Молли высохло очень быстро. Она почувствовала, что скоро снова начнет исходить потом.
— Надо поторапливаться, Слоустэк!
Глава 23
Не обращая внимания на крики принца Алфея, его подтащили к кресту и привязали ремнями к холодному камню.
— Не трогайте мои руки, у нас ведь был уговор! Я помогал вам, неужели вы забыли!
— Сейчас ты поможешь нам снова, — произнес Тцлайлок. — Тебе не нужно переживать по поводу рук, компатриот, мы не собираемся их отрезать. Это был лишь символический жест, нужный старому режиму, чтобы отвлечь толпу от насущных проблем. У нас есть куда более эффективные методы сдерживания чересчур ретивых соотечественников.
Принц попытался повернуть голову, чтобы лучше разглядеть стеклянный резервуар, в котором булькала кровь.
— Это еще что такое? Что вы делаете?
— Это линза, которая обостряет чувствительность нервных окончаний. А теперь ни звука, если тебе дорога жизнь. Вскоре нам понадобятся все твои силы. Впрочем, мне почему-то кажется, что ты протянешь не так долго, как моя милая маленькая барышня.
— Но ведь вы сказали, что освободите меня!