— Щит!
Находившиеся между Оливером и Шептуном тяжелые канаты упали вниз. К поверженному телу Короля-Пара из аэросферы спускались три солдата.
Тело Натаниэля тоже стало другим — он нацепил маску бойца небесного десанта. На нем был черный кожаный капюшон, с обеих сторон которого угрожающе свисали резиновые трубки. Теперь Шептун стал совершенно неотличим от солдата боевого подразделения Небесного Суда. Он украсил свою грудь знаками офицерского отличия, которые отыскал в их сознании. Приземлившись, солдаты открыли огонь. Паровые котлы громко шипели, приводя в действие странное на вид оружие: тонкие металлические копья, присоединенные к резиновым поясам, заряженным стеклянными капсулами. Стреляли они с бешеной скоростью — впечатление такое, будто рядом с вами одновременно на мелкие осколки со звоном крошились тысячи окон.
Солдаты рассредоточились, ведя огонь по черной туче Уайлдкайотлей, которые в эти мгновения ползали по телу Короля-Пара. Во все стороны полетели ошметки мерзкой, сгнившей плоти и нечистой крови, оскверняя собой белизну снега и останки славного короля паровиков.
Прямо у них на глазах туша Тцлайлока разродилась очередным роем черных насекомых. Потусторонние твари тотчас взяли золотой нимб Гексмашины в плотное кольцо, но, увы, они проникли в этот мир слишком рано и уже начали уставать. По мере того как они растрачивали свою черную энергию, движения их все более замедлялись, и постепенно некоторые из монстров начали гаснуть и умирать. Одновременно с ними Якоб Вэлвин все больше съеживался, становясь все меньше и меньше, постепенно обретая человеческие очертания. Неестественная масса плоти сходила с него, словно вторая кожа, кружась вокруг тела в какой-то дикой пляске, словно кто-то невидимый бил по ней со всех сторон: ее терзали меченые, протыкали копья рыцарей-паровиков, кромсала в клочья шрапнель ружейных выстрелов. В самую гущу железного воинства приземлились десантники в черном. Ведя прицельный огонь с воздуха по войскам агрессоров, над полем боя повисли аэросферы Небесного Суда. Вскоре ряды противника дрогнули и бросились спасать свою жизнь.
Надрывая голосовые связки, маршал Ариндзе отдавал приказы артиллеристам, чтобы те перевели прицелы пушек, но было уже поздно. Маршал рассчитывал, что в этой битве воздушный флот будет целиком и полностью на его стороне, и вот теперь аэросферы Небесного Суда прямо на глазах уничтожают его артиллерию. Пехотинцы попытались дать отпор десантникам в черном, но вскоре были скошены прицельным огнем.
Маршал решил было дать приказ передовым позициям, чтобы те перешли в арьергард и образовали нечто вроде прикрытия для отступления остатков его армии к Миддлстилу, но в эту минуту мортиры Свободного Государства Паровиков навели свои прицелы на штаб квотершифтской армии. На тающие с каждой минутой войска маршала Ариндзе обрушился железный ливень, и вопрос о том, удержала бы его армия свои позиции, останься она в Миддлстиле, приобрел чисто академический характер.
Оливер наконец вскарабкался на боевое тело короля паровиков и выпрямился во весь рост в помятой кабине. Король-Пар мертв, его тело пусто и неподвижно. Где-то в Механсии прорицатели горного королевства скоро бросят шестеренки Гиэр-Джи-Цу, чтобы обнаружить юного паровика, который станет новым воплощением их монарха. С высоты Оливеру было видно, как Гексмашина сражается с остатками Уайлдкайотлей. Ее золотой нимб прожигал им кожу, и они, словно тараканы, пытались забиться в щели бытия.
Оливер перевел взгляд на вражеские позиции, но те были подернуты завесой дыма. Крест, на котором распяли принца, был пуст! Флейр испустил дух на поле поя, а его сын куда-то исчез! Неужели кто-то из его гвардейцев выполнил последнюю волю капитана и спас юного наследника трона Шакалии?
Рядом с Оливером возник десантник Небесного Суда. Он снял с себя кожаный капюшон, и теперь резиновые трубки болтались у него в руках. Кто бы это мог быть? Пройдоха Стейв собственной персоной?! Впрочем, Оливер ничуть не удивился ему. Но если рядом с ним Гарри, то где же Шептун? В суматохе сражения Натаниэль куда-то исчез. У него были свои планы, и в них не входили ни Небесный Суд, ни уорлдсингеры, которые вновь упекли бы его за решетку Хоклэмского приюта.
— Демсон Григг говорила, что вы всегда возвращаетесь, как потертый пенс, Гарри.
— Потертый пенс, который знает, когда ему возвращаться, — невозмутимо ответил Стейв. — Главное, что шифтеров разбили в пух и прах.
— Да нет, похоже, они отступают к старым пневматическим туннелям.
— Что ж, в таком случае считай, им здорово повезло, старина. Наш брат уже нанес туда визит. Так что на родину для них открыт единственный путь — долгий пеший марш-бросок к границе, и пусть они возносят молитвы своему солнечному богу, чтобы их уорлдсингеры нашли заклинание-отмычку к проклятой стене.
— То есть, они все погибнут?
Гарри пожал плечами.
— Намек в твой адрес, Оливер. Если ты и дальше будешь совать свой нос в дела Шакалии, то не рассчитывай, что он долго задержится на твоем прекрасном лице.
— Насколько я понимаю, те из уорлдсингеров, которые знали, как снизить высоту проклятой стены, не просто так стали жертвами чисток. Это ваша работа, не так ли? Вам же, Гарри, никогда ничего не грозило.
— Стена защищает обе стороны. Грозило, еще как грозило! — ответил Стейв. — Охота за мной велась по-настоящему. Нам было известно, что в Небесный Суд проникли вражеские лазутчики. Единственный способ выяснить, кто они такие и как широко раскинули свои сети, — использовать меня в качестве наживки. Пусть в Квотершифте думают, будто мне известно про их планы, я пущусь в бега, и тогда посмотрим, кто бросится мне вдогонку. Все оказалось гораздо хуже, чем мы опасались. Радикалам удалось внедрить своих людей в Небесный Суд, в сеть свистунов, в Хэм-Ярд и Гринхолл, в сухопутные и морские войска. Они делали все, чтобы выследить нас, а мы, двигаясь по их цепочке, только в обратном направлении, сумели вычислить врагов.
— И в водах Гэмблфлауэрса всплыли новые тела, — ответил Оливер. — А в камерах Суда появились новые узники.
— Ничего не поделаешь, таковы правила игры.
Оливер бросил взгляд на поле битвы. Смеркалось. Неужели они сражались целый день? Оливер чувствовал, что смертельно устал; тело его болело от земной энергии, которую он пропустил через себя.
— Моя семья заплатила дорогую цену. Да что там! Наши союзники, наш народ, население Миддлстила. Мы все заплатили ее.
— Великий Круг! Неужели ты думаешь, мы не остановили бы этот кошмар, будь у нас такая возможность? — раздраженно воскликнул Гарри. — Ведь ради этого мы и существуем. Но мы ничего не знали ни про Шэдоуклок, ни про Особую Гвардию, ни про планы Тцлайлока вернуть старые времена. Когда я согласился выступить в роли наживки, я думал, что просто повторится 1581 год — горстка карлистских экстремистов, в карманах у которых позвякивает золотишко Содружества Общей Доли, задумала насадить на пику голову Хоггстона. Мы, Оливер, следим за тем, что творится внизу, но мы не всесильны. Мы не боги.
Оливер обернулся на остатки Уайлдкайотлей — те спасались бегством от сияния Гексмашины — и согласно кивнул.
— Ты прав, Гарри. Никаких богов для Шакалии. Никогда. Никогда.
— Твой дядюшка понимал, сколь велик риск. Мне, право, жаль Титуса, от всего сердца жаль. Но что мне тебе говорить, ты лучше меня знаешь, что это был за человек. Будь у него такая возможность, ради Шакалии он отдал бы свою жизнь не один, а десятки раз.
Над полем Ривермарша раздались скрипучие звуки волынок, а где-то поблизости послышалось лошадиное ржание. В тени поверженного паровика стоял Джек-Сорвиголова.
— Ну, как охота, приятель? Надеюсь, неплохо?
— Так точно, майор! А где Страж Макконнел?
— Кусочек здесь, кусочек там. Чертова пушка снесла ей голову. Кстати, мне повстречалась одна цыганская ведьма. Знал бы ты, как она зла на тебя! Требует назад свою лошадь!
Оливер оглянулся.
— Похоже, лошадка сбежала.
— Да ладно, на то она и ведьма — пусть попробует приманить ее.
Джек-Сорвиголова укоризненно посмотрел на Гарри и других десантников Небесного Суда.