По команде Лейры Арис достает сверкающий серебряный кинжал и приставляет его к горлу моей сестры.
— Нет! — Из моей груди вырывается крик, и я понимаю, что держу руки перед собой с обращенными вверх ладонями. Над ними танцуют два сгустка пламени, не причиняя мне никакого вреда. Я не собралась вызывать огонь, но все равно не опускаю рук, чтобы выглядеть более грозно. Как будто я знаю, что делаю.
Исольда округляет глаза, а несколько стражников делают шаг назад. Драконы рычат, обнажая острые зубы, и я вижу, как напрягаются их мышцы в ожидании разрешения на бросок. Глаза Арис тоже расширяются, я вижу, что кинжал едва заметно дрожит. Она пытается это скрыть, но я понимаю: она все еще боится меня. Арис бросает взгляд на Лейру и снова делает невозмутимое лицо.
Лейру моя выходка нисколько не впечатляет.
— Стоп! — говорит Рейз. Я смотрю ему в глаза и пытаюсь понять. Мне кажется, я догадываюсь, о чем он думает: взрослый огнедышащий дракон может стать страшным оружием. А тот факт, что подобных ему не осталось, делает его практически несокрушимым. И человек вроде Лейры Уайлдфол не должен обладать такой мощью.
А мы — эгоисты, ужасные, неисправимые эгоисты. Потому что готовы променять жизни тысяч безликих жертв, обреченных страдать под пятой Лейры, на Исольду и Олани.
В одно мгновение.
Рейз делает шаг вперед, распуская перевязь. Он медленно идет к своей тетке. Ткань сползает, открывая драконье яйцо. Оно весело сверкает в искусственном свете.
Какая гадость. Мне становится тошно от чувства вины: я ведь знаю, как Лейра издевалась над Рейзом, и понимаю, что она поступит точно так же с новым несчастным созданием, лишь бы оно дало ей то, что она хочет.
Но у нас нет выбора.
— Спасибо, Рейз, — спокойно говорит Лейра, будто обращается к непослушному ребенку. Она берет яйцо обеими руками, не тронув перевязь. В ее глазах светится жадность, а драконы вытягивают длинные жилистые шеи и с любопытством принюхиваются к яйцу.
Рейз молчит. Я прямо чувствую, как он скрежещет зубами, хотя стоит ко мне спиной.
— А теперь отпусти их. — Я сама удивляюсь силе своего голоса. Я не отвожу глаз от Исольды и от Арис, опускающей кинжал.
Во взгляде Лейры на мгновение мелькает растерянность, но она исчезает в блеске улыбки:
— Боюсь, мне пришлось немного покривить душой.
Солгала. Ну разумеется, она солгала. Потому что она человек и может лгать, а значит, заключать с ней сделки в некотором смысле даже опаснее, чем с фейри. Мы только что отдали наш единственный козырь, и остается уповать только на ее милосердие.
Лейра поглаживает драконье яйцо, как любимого питомца.
— Арис.
— Арис! — Я с удивлением слышу тихий голос Рейза, вторящего тетке. В нем звучат умоляющие нотки. Они же выросли вместе. История сложная, но она у них общая. Может быть, их связь достаточно глубока, чтобы убедить ее поступить правильно.
Она так же удивлена мольбой Рейза, как и я, даже замирает на секундочку. Арис переводит взгляд с Рейза на Лейру, и на мгновение во мне загорается огонек надежды.
Лейра сжимает зубы и бросает короткий взгляд на свою племянницу. Ей даже говорить ничего не нужно.
Нож Арис, прижатый к горлу моей сестры, вспыхивает на свету. Исольда, слишком крепко связанная, чтобы вырываться, просто вздрагивает. Ее округлившиеся глаза влажно блестят.
— А теперь, — ласково говорит Лейра, обнимая яйцо, — поступим следующим образом. Мы покинем это убогое место. А вы не попытаетесь нас остановить — ни магией, ни каким-либо иным образом. Если я увижу хоть одну искру, почувствую малейшую дрожь земли — Арис убьет обеих девиц. Обнаружу вас за спиной на дороге в Аурмор — Арис убьет обеих девиц. Попытаетесь строить очередные хитроумные, но непроработанные планы — ну, вы поняли.
В горле стоят слезы, но я глотаю их. Огонь в моих руках гаснет, они безвольно опускаются.
— Ты не посмеешь, — хрипло говорит Рейз. Но застывает на месте, как и я.
Лейра закатывает глаза. Потом отворачивается, эффектно взмахнув шлейфом длинной парчовой юбки.
— Уже можно прощаться. До свидания, Рейз.
Драконы смыкаются за ней непроницаемой стеной чешуи и подрагивающих хвостов.
Приспешники Лейры резко начинают шевелиться. Все происходит очень быстро. Олани в полубессознательном состоянии, ее просто утаскивают, не успеваем мы сказать хоть слово.