— Прости, я…
Я просто так сильно по ним скучаю.
Слова снова застревают в горле.
— Знаю, — шепчет Исольда и обнимает меня. — Я тоже.
У меня ручьем выплескиваются слезы и течет из носа. Я всхлипываю.
— О! — Ее лицо расплывается в дурацкой ухмылке, как будто она придумала, чем высушить этот водопад — не знаю, образно или буквально. — На, вытри.
Она вытаскивает из кармана шелковый платочек, которого я у нее прежде не видела.
— Когда я его стащила, он точно был чистый.
Смеясь сквозь слезы, я принимаю платок и вытираю лицо.
— Исольда?
Она только что запихнула в рот последний кусок пирожного, отставила тарелку и теперь слизывает мед с пальцев.
— М-м-м?
— Думаешь, у нас получится? Начать все сначала… семьей.
Исольда мгновенно преображается — сама собранность, решительность, строгость статуи, взгляд куда-то мимо меня.
— Да, — тихо говорит она и на этот раз не смотрит мне в глаза, потом тянет ко мне руку. — Дай посмотреть.
Я показываю ей ладонь. Стрелка компаса колышется в такт движению кисти. Исольда пробегает пальцами по рисунку, хмурит брови.
— Мы же все его трогали, — бормочет она. — Почему именно тебе досталось?
Я постукиваю ногой по ступеньке и молчу. Я знаю, что через мгновение до нее дойдет, чем я отличаюсь от остальных присутствовавших.
— Ах да. — Пауза. — С тобой точно все нормально?
— Да, — вру я. Мне не больно, мне просто очень неприятно, что во мне поселилось нечто постороннее. Я трясу головой, не доверяя словам, которые вот-вот сорвутся с моих губ. — Нет. То есть нет, мне не больно. Да, я в порядке. Все нормально. Мне не больно. Э… это волшебный компас, Исольда, — заикаюсь я. — Может, его притянула моя магия, но я не хотела. Я бы ни за что, ты же знаешь.
— Сили, — она почти смеется, — мы же пришли что-нибудь оттуда взять.
Я понимаю, что ною как ребенок, но это не нарочно. Не у нее же под кожей ползает магия. Я не просила.
— Я хотела положить его на место.
— Ты слышала, что сказал тот человек, та… сущность? Хранилище Смертных. Сокровища. А вдруг это оно, Сили? Вдруг это наш долгожданный шанс? Думаешь, я поверю, что ты хотела вернуть его на место?
— Да, потому что я знала, что ты начнешь вот это все.
— Вот это все? — повторяет она и как бы даже злится, но на самом деле нет, потому что она Исольда, и ей гораздо интереснее разобрать по ниточкам все мои аргументы, чем просто обидеться. Она отпускает мою руку, и я прислоняюсь к стенке вагончика. Она вдруг приподнимает брови и улыбается уголком рта.
О нет.
Я знаю этот взгляд. Я видела его сто раз — обычно сразу за ним следует очередная блестящая идея, которая всегда ввергает нас в неприятности: например, такой идеей было перебраться через мост на Гилт Роу. Или вот: в ночь побега из дома мы не просто исчезли — мы позаимствовали вагончик и поехали по проселочной дороге.
Я закатываю глаза.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Вечно как начнешь придумывать…
Она теребит прядь волос, будто ей некуда девать руки.
— Стрелка указывает на север?
Я впиваюсь ногтями в свою ладонь.
— На запад, — выдыхаю я. — Там на карте были отмечены Западные горы. Наверное, до этого Лейра и сама додумалась.
И тут, подобно стрелке, влекущей меня к западу, мое воображение, которое я изо всех сил старалась сдерживать, внезапно устремляется вперед, заполняя все образами несметных богатств, не идущих ни в какое сравнение с той жалкой мелочью, которую мы по-тихому подворовываем.
Снова встречаясь взглядом с Исольдой, я понимаю, что она думает ровно о том же. Мне так хочется услышать от нее, что нас, возможно, ждет проклятие и что безопаснее будет не выяснять, что мы получим в конце пути.
Но она такого не скажет — а значит, скажу я.
— Н-нет… — я запинаюсь, отступаю, борюсь с тем, чего я на самом деле хочу. — Ты же сама слышала, Сол. То, что там хранится, заперто не просто так. Мы понятия не имеем, что еще…
— Сили. — Ее лицо на секунду становится озабоченным. Она берет мою руку, разворачивает ее ладонью вверх. Очень мягко. Ласково. — Ты что, не поняла? Хранилище Смертных может стать билетом домой. Ты будешь так богата, что купишь Мами и Папе большой красивый дом в таком месте, где нас никто не знает. Ты будешь так богата, что сможешь сама откупиться от любой проблемы. И все закончится.
Ее слова искрятся мечтой. Искушают. Я только этого и хочу: купить себе выход из нынешней жизни, воссоединиться с семьей, не боясь того, что последствия моих действий падут на головы любимых людей, продолжить с того момента, где мы прервались.