Но прежде чем моя магия успевает выплеснуться, Арис машет рукой в мою сторону. Она скрипит зубами от напряжения, заставляя массивные корни вылезти из земли и, осыпав меня камешками, обвить мою талию, прижав к бокам руки. Я в ловушке.
Из горла вырывается вопль досады. Корни стискивают нежную кожу, вдавливая ткань платья в ожоги, и я пылаю от боли, чувствуя каждое прижимающееся к коже волокно.
Я бьюсь, дергаюсь, но результат сравним с биением мотылька о стекло. Каждое движение причиняет еще больше страданий. Я ничего не могу сделать — только смотреть.
Арис хрипло смеется, откидывая влажные от пота кудри с лица и фыркая.
— Да ладно, Олани. Ты серьезно думала, что никто не узнает, какая ты крыса? Ты думала, всем будет все равно? — Она дерзит, но я слышу, насколько она запыхалась. — Решила попытать удачи с Рейзом? Вот уж не предполагала, что ты настолько глупая.
Посох Олани врезается в бегущего на нее человека, и долю секунды она просто спокойно стоит перед Арис. Потом отпускает посох, слегка опирается на него.
— Точно, — отвечает она, как бы намереваясь нападать. — Это, конечно, более постыдно, чем бесконечно работать на Лейру Уайлдфол, ожидая повышения, которого никогда не будет.
Это она об Арис или о себе? Или об обеих?
— Все не так! — заявляет Арис, упирая руки в бока. Ее магия иссякла, но она все равно готовится к новой атаке.
Олани и ухом не ведет.
— Она всегда видела во мне только бойца. Мне надоело такое отношение. Тебе нет?
Не успевает Арис ответить, как человек, которого Олани только что отшвырнула, поднимается на ноги и достает кинжал. Олани мгновенно занимает оборонительную позицию и снова нападает.
Да, она хороша, но хочет большего. Не знаю, чего именно, но она намерена найти это, если поможет нам добраться до Хранилища Смертных.
Исольда с трудом встает, задыхаясь и потея. Никогда не видела, чтобы она так злилась. Она бросается в бой, зажав в руках ножи, несмотря на то, что хватка раненой руки слабее.
— Исольда!
— Жди там!
У меня особо и выбора-то нет. Я без толку бью ногами, пытаясь освободиться от пут. Но это никак не вредит мощным узловатым корням.
— Исольда!
Мелькнувший в воздухе кинжал вдруг падает у моих ног — как я понимаю, это не нападение. Его уронила женщина, в чье лицо впились когти Рейза, — она вскидывает руки и вопит еще громче, чем птица. Из рваных ран течет кровь; женщина сворачивается в дрожащий комок.
Контуры Рейза снова расплываются, и вот он уже тяжело приземляется на ноги в человеческом обличье.
Женщина остается лежать.
— Если ты хочешь что-то обо мне сообщить, — цедит перевертыш, надвигаясь на Арис, — так говори прямо в лицо.
Она ухмыляется, не удивившись его превращению. Кончики пальцев начинают светиться, и над ее запеленутой ладонью появляется сияющий шар.
Рейз делает еще шаг вперед, расслабленно разминает кисть. Готовится к нападению? Собирается напасть сам?
Вдруг его глаза расширяются, колени подкашиваются, он спотыкается.
Громкие звуки рвоты раздирают утренний воздух, и содержимое его желудка выплескивается на край обрыва.
У меня внутри тоже все сводит — не из страха за Рейза, а потому что это отвратительно.
— Рейз, ты чего? — взвывает Олани, хотя все вполне очевидно: он весь красный и блюет из-за магического перенапряжения. К ней бросается Исольда — яростная как буря, сплошь резкие удары и сверкающие клинки.
Я изо всех сил стараюсь не отвернуться и не зажмуриться. Я должна все видеть, даже самое ужасное. Я должна быть с ней.
Женщина, с которой дерется Исольда, держится на удивление уверенно, но достать мою сестру не может. Она уклоняется, парирует, и стоит ей на секунду отвести глаза, как Олани тут же бьет ее по затылку с глухим стуком. Женщина падает, как тряпичная кукла. Мертва или просто в отключке?
Кажется, остальным и дела нет.
— Спасибо, что отвлекла, — задыхаясь, бросает Олани, но внимание Исольды уже сосредоточено на ее плече.
Исольда замахивается и резко швыряет нож; тот вспышкой проносится мимо щеки Олани, едва ее не задев. Нож вонзается в подкрадывающегося сзади мужчину, чуть пониже плеча, почти в самое сердце. Из раны хлещет кровь — темная, почти черная на синей ткани. Влажный морской воздух пахнет солью и металлом.
И будто со стороны я слышу собственный сдавленный скулеж.
Мужчина замирает, покачивается. Кажется, что он вот-вот рухнет на колени, но тут Олани одним взмахом посоха сбивает его с обрыва. Море далеко внизу, всплеск не слышен.