— Дай сюда! — говорит третий дядька, хватает Бирча и начинает неистово им размахивать, как флагом.
И тут мне в голову приходит мысль, которая в иных обстоятельствах могла бы показаться даже забавной…
Они же не знают, кто Бирч такой. Если бы знали, то не сунулись бы в повозку без как минимум железа, соли и парочки изгоняющих заклинаний.
— Что он делает с вашим котом? — шепчет Олани. — Может, вмешаться?
Исольда расплывается в злорадной улыбке. Готова поспорить, она не смогла бы ее сдержать, даже если бы постаралась. Она все сильнее приваливается ко мне, ноги ее не держат.
— У нас нет кота.
— Мерзкая тварь, — говорит мужчина и морщится. — Чеши отсюда!
И тут он совершает самую страшную свою ошибку.
Он швыряет Бирча на землю, наверняка ожидая, что тот перевернется в воздухе, приземлится на лапы и угрюмо уползет бродяжничать, будучи выдворенным из своих владений.
Однако едва его пальцы отпускают шерсть Бирча, как котообразное существо вдруг зависает в воздухе. Оно обнажает два ряда мелких белоснежных зубов, а его глаза вспыхивают зеленым огнем.
Это, мягко говоря, нервирует.
— Чего?.. — злобно и растерянно захлебывается метатель кота.
По толпе на площади — люди не спешат расходиться — прокатывается ропот. В нем шок, страх, тревога. К ропоту присоединяется рычание, вырывающееся из горла Бирча; домовой корчится в воздухе и рассматривает своих врагов, жалких дураков, пытающихся выгнать его из дома.
— Ваш кот всегда так делает? — выдавливает из себя Рейз.
— Это не кот, — снова бормочет Исольда, пристально наблюдая за происходящим, а воздух начинает искрить от разливающейся в нем магии.
Сердце у меня бешено колотится, но должного ужаса я не испытываю. Наоборот, я болею за Бирча, как зритель на турнире.
Звуки, которые издает Бирч, не похожи ни на звериные, ни на человеческие. Это треск тающего в ручье льда, гул осиного роя, хруст ломающейся ветки. Я зажимаю уши ладонями, хотя в этом нет смысла. Вся его ярость обращена на троих дядек, пытающихся украсть Судьбу.
Все отступают, над площадью сгущается ужас. Я почти рада, что захватчики устроили такую сцену, потому что для нас шансы быть замеченными уменьшаются с каждой секундой. Вдруг воры выпучивают глаза, и первый издает какой-то сдавленный писк. Потом изгибается в несуразном поклоне.
На одну страшную секунду мне кажется, что Бирч сейчас его убьет.
А потом мужчина начинает плясать.
Он широко раскидывает руки, еще пытаясь сопротивляться чарам, а колени весело подрагивают в такт несуществующему ритму. Он легко перебирает ногами, рыча, ругаясь и краснея. Его друзья присоединяются к нему, выделывают коленца, в разбитной джиге спускаясь по ступеням. Люди уступают им дорогу, пока они весело продвигаются к центру площади.
Взгляд Бирча становится привычно мрачным. Он опускается на землю и вбегает в вагончик, возмущенно дергая хвостом.
— Вот они! — раздается чей-то крик.
Люди в толпе хохочут в открытую, громче и громче, и никто не замечает, как в нашу сторону из узкой боковой улочки несутся несколько опасного вида людей в синем.
— Наш ход! — говорит Исольда, сверкая ухмылкой. — Вперед!
Глава 17
Я влетаю в повозку первой, успев с нежностью провести рукой по гладкому зеленому лаку.
Олани вздыхает, быстро окидывает нас взглядом и мрачно сдается.
— Давай, Сили, вытаскивай нас отсюда поскорее. Рейз, соберись.
Она практически волочет его по ступенькам.
Я без возражений усаживаюсь на водительское место, быстро и привычно проверяю рычаги и колесики. Исольда забирается последней, захлопывает дверь.
И я сразу же дергаю рычаг и завожу мотор. Мы с визгом проносимся сквозь толпу, едва не задев нескольких прохожих, и мчимся по улице.
Моя сестра нервно смотрит в окно, но у наших преследователей — ни повозок, ни лошадок. Пусть дышат пылью из-под наших колес.
Проклятье. Мне еще никогда не приходилось водить Судьбу по такому тесному городу. Это… сложно. К счастью, ранним утром транспорта мало, хотя я спугнула нескольких пешеходов и невезучих коз. И только когда мы выруливаем на прямую широкую трассу, мое дыхание выравнивается.
Наконец я оглядываюсь. В вагончике беспорядок, на полу валяются опрокинутые вещи. В углу поблескивают осколки битого стекла. Катастрофа, конечно, но могло бы быть гораздо хуже.