Это сложнее, чем кажется, потому что я понятия не имею, как мне удалось снять заклятие. Так не бывает. Я же слышала все эти истории. Я должна была танцевать, пока не умру или хотя бы не упаду в обморок.
Впечатываю руки в грязь, медленно поднимаю голову. Сверху сыплются белые лепестки, застревая в распущенных волосах, и я впервые ощущаю тяжесть венка на своей голове. Дрожа от натуги, я кое-как сажусь, опираясь на руки, проверяю компас на ладони. Стрелка беспомощно наматывает круги. Надо искать остальных. Надо найти их, потому что я не представляю, как буду выбираться отсюда в одиночку.
Скрежеща зубами, поднимаюсь на ноги. Пытаюсь улыбнуться. Фейри — а я танцевала с фейри — не обращают на меня внимания, но что будет, если они поймут, что их чары больше не действуют? Интересно, сколько здесь на самом деле людей — зачарованных смертных с отсутствующими, безмятежными взглядами?
Соберись.
Я пытаюсь думать о чем-то легком и простом, но двигаюсь с трудом, приподнимая заодно свои объемные юбки. Они весьма увесистые, особенно для вещи, которая может оказаться иллюзией. Не представляю, как мне удастся кого-нибудь найти, если моя сестра, Рейз и Олани вообще присутствуют на этом растянувшемся на километры празднестве. Повинуясь инстинкту, о существовании которого я даже не подозревала, я призываю магию, желая убедиться, что она не исчезла и при необходимости я смогу себя защитить. Она поднимается, как штормовая волна, словно сражается внутри меня сама с собой, и мне едва удается сделать несколько вдохов, чтобы удержаться над водой, успокоить ее и вернуть в свое русло. Хорошо, что моя магия на месте, но я не уверена, будет ли от нее польза в таком состоянии.
Нежное журчание воды кружит голову. На краю поляны, через поросшие мхом камни, весело струится маленький ручеек. Я делаю один шаткий шаг за другим, и все прочие мысли постепенно улетучиваются. Пить хочу до потери сознания. Когда я дохожу до ручья, то буквально падаю, заваливаясь на пружинистый мох на берегу. Зачерпываю воду руками, брызгаю себе в лицо.
Спустя пару мгновений я прихожу в себя настолько, что могу задуматься, стоит ли пить воду фейри, но в целом — какая теперь разница. Я пью. И еще. И еще.
Наконец, как дикий зверь, я встаю на четвереньки, тяжело дыша; прозрачные капли стекают по лицу и падают на нежный шелк лифа.
И тут я краем глаза замечаю вспышку ярко-рыжих волос.
Рейза легко заметить в толпе, даже если это толпа фейри, почти не отличающихся от людей. Мое сердце трепещет, потом снова обрывается, чуть не разбиваясь. Если Рейз тут, то Исольда, по идее, тоже, как и Олани. Просто я нашла его первым. Он все еще под действием чар, отдыхает на пикнике на берегу ручья, а к нему ластятся несколько девушек-фейри. Меня охватывает беспокойство: еда фейри — это плохо. Но если она на него и влияет, то я ничего не вижу — кроме того, что он выглядит глупо и безмятежно.
Я вытираю рукой рот и чувствую выпуклости шрамов. Так странно, когда кожа настолько открыта. Рейз не видит, что я на него таращусь. Хотя, конечно, пока я сама ловила светлячков, то вполне могла наступить на него и ничего не заметить. Одна из фейри, девушка с янтарной кожей и нимбом золотых кудряшек, обхватывает его за шею и прижимается к нему. Рейз смотрит на нее с идиотской мечтательной улыбкой. Затем он наклоняется и чмокает ее в нос. Она ловит его губы своими и льнет ближе.
Какая гадость. Мне хочется убежать, но, кажется, нужно подойти и спасти его от самого себя.
Я вздыхаю и иду прямо по воде. Босиком. Не знаю, прилагались ли к платью туфли, которые я потеряла в танце, или образ так и задуман, но мой нелепый подол намокает, хотя я пытаюсь задрать его повыше над мелководьем.
Плана как такового у меня нет. Я незамеченной прохожу мимо полусонных фейри и останавливаюсь в луже грязи, которую сама и развела, прямо перед Рейзом.
— У тебя… медовый вкус… — мямлит он, потому что не может заткнуться, даже когда его рот занят.
Фейри хихикает, продолжая поцелуй.
— А у тебя вкус отчаяния, — говорит она. — Или одиночества? Ты такой… смертный.
Наверное, никто ни разу не слышал столь неловкого покашливания, как мое в этот момент.
Незанятые фейри первыми обращают на меня внимание. Они похожи на испуганных оленей — любопытных, но неподвижных. Сидят, ждут, что я буду делать.
А что мне делать?
— Кыш. — Реплика вырывается у меня изо рта, минуя мозг. Вообще-то нельзя просто взять и согнать фейри, как назойливых комаров, но именно это я и делаю. — Ну-ка кыш отсюда. Идите потанцуйте бесконечный вальс или что там у вас.