Они продолжают таращиться — так странно, будто глядят сквозь меня на что-то другое. Едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться и обнаружить позади что-то покрупнее и пострашнее. Прилив уверенности подталкивает меня, и он, возможно, исходит из того же источника, что и магия.
— Кыш! — повторяю я, делаю шаг в их сторону и машу рукой. Они медлят пару секунд, потом вскакивают. Я жду, что они превратят меня в бурундука или нечто подобное, но они проносятся мимо, оставив шлейф цветочного аромата.
Итак, остались мы с Рейзом и еще одна фейри.
По идее, будет несложно. Правда, они ни разу пока не подняли на меня глаз.
Я снова прочищаю горло. Стараюсь не таращиться, но мне надо как-то поймать его взгляд, и это самая неловкая ситуация, в которую я вообще попадала. Мне не хочется видеть, как Рейз целует другую девушку…
В смысле, как он целует любую девушку. Я не ревную, потом что ревность — это когда ты хочешь того же для себя, а я однозначно не хочу…
— Рейз! — рявкаю я. Его дыхание сбивается, когда их губы расходятся.
Я скриплю зубами.
Девица смотрит на меня из-под длинных ресниц. Ее глаза сияют таким же золотом, как и волосы, и я как будто тону в них.
— Я… я… — Меня опять заклинило. Рейз смущенно надувает губы. Не могу понять, узнаёт он меня или нет. Его глаза пустые, спокойные и немного сонные. — Я… я могу тебя отвлечь? Всего на минутку.
Фейри лениво запрокидывает голову:
— Отстань от него, а? Он отдыхает.
Рейз, похоже, с этим согласен. Он снова наклоняется к ней.
— Рейз! — Я с мольбой опускаюсь рядом с ним. — Рейз, ты должен очнуться. Ну пожалуйста.
Девица прищуривается:
— Ты кто?
— Подменыш! — бормочет Рейз. Не знаю, это он ей отвечает или же узнал меня. — Исилия.
— Да, — отвечаю я, удивившись, как при звуке моего полного имени сердце подскакивает в груди.
Девица морщит носик:
— Подменыши — не настоящие фейри. Иди найди себе другого смертного. Этого я первая увидела.
Рейза не растормошить, пока не избавлюсь от нее, а простым «кыш» тут вряд ли отделаешься.
— Поверь мне, этот тебе не нужен, — говорю я, не успев придумать продолжение. — В смысле, посмотри на него. Он такой… буэ.
Фейри ласково проводит длинным пальчиком по щеке Рейза.
— Я в курсе, — тянет она. — Разве это не забавно? Он так хочет внимания.
Рейз как будто не слышит ее. Он нежно заправляет волосы ей за ухо и так на нее глазеет, словно она — луна в небе.
Я немного краснею от его жеста.
— Найдешь получше, — настаиваю я. — А им теперь займусь я.
— Зачем он тебе? — сводит брови фейри.
— Мне… — Я упираю руки в бока, стараясь выглядеть… не собой. — Мне? Для того же, что и тебе. Ну, знаешь. Поиграть. Люблю играть со смертными. Этот для тебя простоват. Тебе нужен тот, кто оценит тебя по достоинству. Этот оценит, что ли? — Я фыркаю. Манипуляции — не мой конек. Мне надо все это свести к какому-то осмысленному выводу. — В смысле, он же в таком отчаянии, что даже на меня клюнет. — Я показываю на свои шрамы, чтобы придать веса словам. — На вот такую.
Рейз внезапно поднимает голову и как будто впервые меня видит. Он рассматривает меня и хмурится, и, после нескольких недель совместного пути и постоянных стычек, я чувствую, что он рефлекторно собирается со мной поспорить. И даже открывает рот.
О нет. Надо его заткнуть, пока он не выболтал всю правду обо мне, — а я знаю лишь один способ заставить его молчать. Я приседаю, хватаю Рейза за воротник, разворачиваю лицом к себе. Он поддается легко, как пластилиновый, и я все тяну, мысленно умоляя его вырваться. Наши глаза встречаются, и на мгновение я вижу, что он приходит в себя. Он осознаёт, что происходит.
Честно, я не знаю, кто сделал движение первым, но наши губы в итоге соприкасаются.
Вообще, поцелуи — это отвратительно. Но, с оглядкой на мой опыт поцелуев, этот — весьма неплох. Это определенно…
Влажно. И плотно.
Я прижимаюсь к его лицу так долго, как могу, сердце бьется в ушах, и, когда это становится невыносимым, все равно не сразу его отпускаю. Одна моя рука лежит на его щеке, вторая вцепилась в волосы. Рейз издает удивленный звук, но возмутительно быстро расслабляется и поддается мне. Его дыхание теплое, но еще теплее — обнимающие меня руки: одна крепко, но нежно держит меня за талию, а вторая скользит по обнаженной шее, под волосами.
Когда истекает эта самая долгая в моей жизни минута, я отпускаю его. Он слегка качается в мою сторону, и я поддерживаю его, обхватывая за шею. Потом вытираю рот тыльной стороной ладони и смотрю на фейри, которая отошла на пару шагов.