– Не уже ли капитан-командор такой плохой человек? – поинтересовался Золотарев.
– Да нет. Просто, он ставленник Петра Алексеевича из «потешных», а князь Прозоровский старой закалки. Алексею Петровичу многое из затей государя не нравится. Службу воеводскую он исправно готов нести, но слушаться, когда им командовать будет человек, с малым опытом будет, не согласится. Да плюс еще лекаря иноземные. Те так и норовят на ухо что-нибудь не пристойное про капитан-командора шепнуть. – На секунду Ельчанинов замолчал, посмотрел на небо, и произнес, – а может, шпион и прибыл к лекарю? Дверь за спиной скрипнула и в проеме появилась Евдокия.
– Шли бы вы в дом. Холодно вечером. Того и гляди простудитесь. А так я вам поисть приготовила.
– Спасибо хозяюшка, – сказал князь. Поклонился в пояс и добавил, – спасибо еще раз за хлеб да соль. Мы сейчас погуторим еще немного и придем.
Окрошка, квас, черный каравай. Деревянная ложка, глиняные кувшин и кружки. В большой плошке сметана. За длинным столом Андрей, Силантий Семенович, Евдокия и Фрол. Мальчишка больше ерзаел, да опять пялился на камзол князя. Хозяюшка заметила это и дала подзатыльник.
– Хватит глазеть, – отругала она сына, – ешь, давай. Тот насупился и заметал ложкой так, словно неделю до этого не обедал.
– Не спеши, – вновь проговорила Евдокия. Фрол ее послушался.
– Вы, уж на него Силантий Семенович внимания то не обращайте. Неслух. Без отца растет. Меня совсем не слушается.
Ельчанинов посмотрел на мальчишку и спросил, касаясь рукой своего камзола:
– Такой камзол хочешь?
– Угу.
– Ладно, будет тебе такая одежа.
– Не надо Силантий Семенович, – взмолилась женщина, – да зачем он ему. Вон будет с ребятней по заборам лазить, так за день и порвет.
– Ничего, справим новый. Фрол доел окрошку, запил это все кваском и убежал.
– Ох, неслух, – вздохнула Евдокия.
– Сам таким был, – проговорил князь.
Женщина даже не поверила, видимо считала, что дети у бояр куда спокойнее. Князь лишь улыбнулся и молвил:
– Сам яблони с крестьянскими ребятишками тряс. Так, что яблочки падали на землю. А потом, пихали за пазуху и убегали…
– А у вас дети есть, Силантий Семенович? – поинтересовалась Евдокия.
– Увы, нет, – вздохнул князь. – Да и не женат я. Все времени не было.
– А у вас Андрей?
– Женат был, но детишек так и не завели.
– Почему?
– С начала хотел на ноги встать. Окрепнуть, а потом… – Тут Эстонец замолчал, не хотелось вдруг озвучивать, что его жена ему изменила, поэтому он молвил, – жена у меня умерла.
– Вы вдовец?
– Увы, да.
Евдокия печально взглянула на Андрея, Вдова понимала, как тяжело остаться одному. У нее вот муж в Белое море ушел, да так и не вернулся, но в отличие от Золотарева, у нее был сын, которому она готова была отдать материнское тепло. Дверь скрипнула, и на пороге появился Иван Рябов.
– Здорово ли ваше здоровье, на все четыре ветра, – произнес он уже знакомое приветствие.
– И тебе не болеть, – как-то автоматически ответил Андрей. Лоцман улыбнулся и подошел к столу.
– Не ожидал я вас тут встретить, – молвил он присаживаясь.– Вот Евдокию пришел проведать.
Женщина улыбнулась, встала и ушла. Вернулась с большой плошкой. Поставил ее перед кормчим, наполнила окрошкой. Потом пододвинула кружку с квасом.
– Князь Ельчанинов Силантий Семенович, сержант Золотарев, – представила их Евдокия, – два дня назад приехали к нам из самой Москвы. Иван Емельянович Рябов – помор, первый кормчий государя, – проговорила женщина.
Разговаривали обо всем. Лоцман поведал почти то же самое, что и Дмитрий Горожанин. Сказал, что шкипер вел беседу с матросом на иноземном языке. Когда Иван попросил Дмитрия перевести, тот сказал, что язык ему сей незнаком. Рассказал и то, как капитан предлагал поступить к нему на службу, и даже проводил его до кабака, где он пропустил чарку хлебного вина. Мог бы и больше, если бы не собирался зайти к Евдокии, что являлась его сыну Ивану – крестной.
Андрей слушал, и думал о том, как тесен этот мир. Кто бы мог предположить, что остановятся они с князем в доме Евдокии. А уж тем более не ожидал он встретить здесь, человека, судьбе которого была посвящена книга и даже снят фильм. Неожиданно для себя эстонец понял, что их с князем ожидает в ближайшее время. Вспомнилась вдруг атака шведов на Ново-двинскую крепость, и подвиг лоцмана, что сейчас сидел перед ним.
«А ведь он посадил на мель два корабля, – подумал Андрей, но тут же себя поправил, – вернее посадит».