— Идем, Эбигейл. Позволь мне показать тебе Город Сумрака. — На'лен протянул ей руку с нежной улыбкой. — Позволь мне купить тебе приличную одежду, нормальную еду, и я расскажу тебе все, что Валрой действительно хочет от тебя.
— Я… — никогда не доверяй фейри. Никогда не доверяй фейри. Никогда не доверяй фейри! Она не могла не смотреть на рынок, завороженная. Она хотела знать, что замышляет Валрой. — Откуда мне знать, что я могу доверять тебе?
— Ты не можешь. Не можешь. И не должна. — он снова пожал плечами, приподняв тонкие плечи. Его крылья коротко жужжали у него за спиной. — Все легенды, которые ты слышала о нас — правда, и даже больше. И нет никого более коварного, чем Кровавый Принц.
— Почему ты так его называешь?
— Пойдем со мной, и я расскажу тебе. Это наша сделка — наш обмен. Доверься мне, и я позабочусь о тебе. — он снова протянул ей руку, как будто он был джентльменом, а она — леди.
— Запомни свои слова. Определите «позабочусь обо мне». — она сузила на него глаза. — Это можно истолковать по-разному.
Он тяжело рассмеялся.
— Очень верно! Хорошо, умная ведьма. — он повернулся к ней лицом. — Вот наша сделка. Пойдем со мной в Город Сумрака, и я позабочусь о том, чтобы ты жила столько, сколько сама того пожелаешь.
— Я подозреваю, что Валрой будет ужасно зол на тебя.
— Его власть в Лабиринте абсолютна. Но когда мы покидаем его пределы, он силен, да, но не всеведущ. — он сморщил нос. — Пока нет. Вот почему я так хочу забрать тебя отсюда.
— Что значит «пока нет»?
Выражение лица серебряного фейри упало.
— О, смертное дитя… ты совсем ничего не понимаешь, не так ли? — он вздохнул. — Я скажу тебе вот что. Валрой готов занять Серебряный Трон и стать королем. И как только он это сделает… весь Тир н'Эйлл превратится в одни кости, кровь и пепел. И его резня на этом не остановится. — он протянул к ней руку.
— Это не имеет ко мне никакого отношения.
— Конечно, имеет. — он улыбнулся. — Потому что он хочет сделать тебя своей королевой.
***
Ушла.
Ушла!
Валрой в ярости оторвал сук от дерева и с треском швырнул его вдаль. Девушка исчезла из его Лабиринта! С воем ярости все вокруг встретило его гнев. Но деревья не кровоточили и не кричали, как плоть, и он хотел почувствовать, как под ним рушится грудная клетка. Он хотел вырвать лицо из их черепа и заставить их съесть его, прежде чем избавить их от страданий.
Потому что он не знал, куда она ушла. Но он знал как.
Кто-то забрал ее.
Кто-то пришел в его Лабиринт, нашел ее и украл. Она была его! Сначала Мать Морриган и ее вмешательство, а теперь это?
Они работают вместе. Это была согласованная попытка. Мать Морриган играла в отвлекающий маневр, а кто-то другой пробрался внутрь без моего ведома и забрал ее. Будь она проклята, будь они прокляты, неужели они не понимают?
— Она моя! — закричал он, зная, что никто не слушает. Широко раскинув крылья, он шипел в бессильной злобе. Но он недолго оставался бесполезным. Кто-то должен был умереть за это.
Кто-то умрет медленно.
Было так много мест, куда они могли отвести девушку, чтобы скрыть ее от него. Только в одном месте можно было спрятать смертную от верховного лорда Неблагого двора.
И только в одном месте ее смерть могла остаться незамеченной.
Сложив вокруг себя крылья, он ворвался в тени и позволил им унести себя туда, куда он хотел. В эту ночь Город Сумрака прольется кровь.
Оставалось только узнать, присоединится ли Эбигейл к мертвым.
И сможет ли он найти ее вовремя.
15
Эбигейл однажды была на ярмарке.
Может быть, в Городе Сумрака будет что-то подобное?
Нет.
Ничего подобного.
Она прижалась к На'лену, не потому что доверяла ему, а потому что боялась, что если отпустит, то ее унесет. Он усмехнулся, теплая улыбка скривила его совершенно идеальное лицо. Серебристая краска на его губах была странной, но это ему шло, решила она. Он не был человеком, зачем же выглядеть как человек?
Вихрь красок вокруг нее, крики продавцов, море существ, которых она едва могла распознать как живых, появляющихся из движения, прежде чем они снова исчезали, — все это было для нее слишком большим зрелищем. Когда они шли, у нее почти кружилась голова.
Двое людей — или, по крайней мере, похожих на них — в лучших одеждах, которые она когда-либо видела, прогуливались мимо нее, рука об руку, как джентльмен и леди. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это вовсе не два человека, а один. Они не держались за руки, они были соединены.