Но она должна была сопротивляться.
— Ненавижу видения, — пробормотала она. Ее туфли и чулки все еще были мокрыми, поэтому она несла их. В противном случае хлюпанье свело бы ее с ума. И постоянно капающий меч не помогал осуществиться ее желанию быть сухой. Но, по крайней мере, у нее было хоть это, так как Валрой мог оставить ее вообще ни с чем.
Сделав глубокий вдох, она задержала дыхание и резко выдохнула. Разгадка Лабиринта оказалась невыполнимой задачей, как она и предполагала. Она уже несколько часов шла по тропинке и не видела никаких признаков прогресса.
И от этого у нее чертовски болели ноги.
Присев на камень рядом с тропинкой, она провела рукой по волосам, расчесывая пряди. Ходьба не помогала. Это ни к чему ее не привело на сегодняшний день. Но как еще она должна была путешествовать? Олень показал ей дорогу через густой подлесок, но она не осмелилась броситься в темноту. По крайней мере, на тропинке она могла видеть.
Она могла призвать свои шары, чтобы осветить свой путь, но они не продержались бы долго. Была одна вещь, которую она могла попробовать, даже если это заставляло ее чувствовать себя жалкой идиоткой.
— Что еще новенького? Мне угрожали, чуть не съели, отравили, несколько раз окунали в пруд… держали под контролем… — она вздрогнула и тут же обвинила во всем свою влажную одежду. — Все время меня заставляют быть идиоткой. Возможно, так оно и было.
Тетя Марджери улыбнулась и поцеловала ее в висок, помогая направить ее руку, чтобы нарисовать правильный символ в грязи у ручья.
— Как это поможет мне поймать рыбу? — она моргнула, глядя на пожилую женщину.
— Потому что никогда не помешает спросить, — Марджери постучала пальцем по кончику носа, заставив ее хихикнуть. — И никогда не помешает вежливо попросить.
Она встала и выбрала самое большое дерево, стоявшее сбоку от тропинки.
Она всегда умела слушать деревья.
Именно для них она пела, прогуливаясь по лесу. Она пела им, потому что слышала, как они поют в ответ.
Ее любовь к лесу была одной из первых причин, по которой ее тетя заподозрила, что у нее тоже есть дар. Став взрослой, она поняла, что ее мать очень хотела передать ее своей «сумасшедшей» тете. Ребенком она не совсем понимала, почему переехала жить к тете Марджери. Но она быстро перестала возражать, когда стало ясно, что ее не ударят переходником, когда она раскладывала камни в странные круги или разговаривала с людьми, которых другие не могли видеть.
Прислонив ладонь к дереву, она закрыла глаза. Лабиринт был живым. От ощущения, что деревья смотрят на нее, у нее по коже побежали мурашки. Они не были похожи на те, к которым она привыкла, и она знала, что они, вероятно, хотели причинить ей вред.
Но попробовать стоило.
— Пожалуйста, помоги мне найти путь, — прошептала она. — Я заблудилась, и ваш мир так нов для меня. Пожалуйста, — она боролась со слезами, которые жгли ей глаза. — Я одна, и мне страшно. Я не знаю, что еще можно сделать. Я не хочу умирать. Я не хочу лечь и сдаться ему, или лечь в могилу. Я хочу найти другой способ, — гнев неожиданно нахлынул на нее. Разочарование от всего, что на нее свалилось. — И я устала ходить пешком!
Послышался скрип и движение, шелест ветвей и листьев. Она открыла глаза, сделала шаг назад и с благоговением наблюдала, как перед ней открывается новый путь. Деревья просто… отступили назад. Земля даже не была потревожена там, где их корни двигались и смещались.
Она моргнула.
— Ой! С-спасибо.
Она не была уверена, куда это приведет ее, но, по крайней мере, куда-то точно.
Она надеялась.
***
Анфар ступил на Залитый Луной Двор, не обращая внимания на лужи в форме отпечатков ног, которые оставлял за собой, приближаясь к собранию лордов и леди фэев. Их было около дюжины, они стояли и перешептывались друг с другом. Они сплетничали — что, по его мнению, на самом деле могло быть самым отвратительным занятием, на которое человек мог потратить свое время.
Кроме того, он знал, о чем они говорили.
Потому что тема никогда не менялась.
Валрой.
О, да, со временем специфика изменилась. Но это всегда вращалось вокруг одного — что Кровавый Принц наделал сейчас, и что нам с этим делать?
— Он убил почти пятьдесят фэев. Двое из них были лордами! — герцог Хэнлен провел рукой по своему широкому лицу. — Все из-за чего? Из-за смертной девушки?