Удивительно красивая фэйка просто сидела там и терпеливо улыбалась, как будто она полностью привыкла оставлять людей ошеломленными. Она качала одной из своих изящных босых ножек и просто ждала.
— Я…А… Эм, — Эбигейл положила руку на рукоять своего меча, как будто это могло принести ей хоть какую-то пользу. — Меня зовут Эбигейл. Приятно… Приятно познакомиться.
— Взаимно, — женщина улыбнулась, ее белоснежные глаза метнулись к мечу Эбигейл и обратно. — Я не причиню тебе вреда. Тебе не о чем беспокоиться.
Трудно в это поверить. Она все равно убрала руку с рукояти. Зачем беспокоиться? Она была бы повержена в мгновение ока.
— По правде говоря, я не знаю, зачем я ношу с собой эту штуку…
Асташа рассмеялась, звук был похож на звон колокольчиков.
— Я слышала, ты убила Безымянную Тварь. Ты знаешь, их не так-то легко убить. Нужен и клинок и магия, чтобы расправиться с ним. Я бы не отдавала этот меч так скоро.
Она удивленно моргнула.
— Ох.
— Ты не знала? — Асташа нахмурилась и замурлыкала. — Бедняжка. Неужели тебе вообще никто ничего не рассказал? Иди сюда, дорогая. Сядь рядом со мной, и я расскажу тебе все, что тебе нужно услышать.
Она похлопала по валуну рядом с собой.
— Единственный человек в Тир-н'Эйлле, который мне что-либо рассказал, в то время пытался отравить меня ядом. Извините, но я быстро поняла, что все предупреждения, когда-либо данные мне о том, чтобы я не доверяла вашему виду, были, скорее всего, верными.
— Она хочет выйти замуж за Валроя. Будь осторожна, — прошептал ей Перин.
Женщина-фэйка закатила глаза.
— Молчи, селки, иначе я зашью тебе рот на время за клевету, — она перебросила прядь волос через плечо. — Как я уже говорила, я не причиню девушке вреда. Мое слово — мое обязательство, и я — в отличие от нашего дорогого Кровавого принца — не из тех, кто любит играть со смертными… Во всяком случае, не в такие игры.
Пристальный взгляд женщины скользнул вниз по телу Эбигейл и обратно.
— Он одевает тебя как нищенку. Как жаль. Такая фигура… — она издала звук, похожий на звук человека, наслаждающегося прекрасным вином.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и отвела взгляд.
Асташа усмехнулась.
— Понимаю, почему ты ему нравишься.
— Я… Я не хотела вставать у вас на пути. У меня нет желания выходить за него замуж, или быть здесь, или…
— Остановись, остановись.
Женщина рассмеялась. Когда Эбигейл снова взглянула на фэю, она была удивлена, увидев на ее лице что-то, что напоминало настоящее сочувствие.
— Я не завидую тебе. О, что ж, возможно, все-таки завидую. Я уже много лет пытаюсь выйти замуж за принца. Он отвергает меня назло мне, — она пожала тонким плечом. — Но, возможно, это и к лучшему. Мне не нравится, когда меня разрывает на части бешеное животное. Подойди ближе, Эбигейл. Я даю тебе свое священное слово, как Леди Дин'Глаи, что я не причиню тебе вреда.
— Я… Я должен идти… — Перин повернулся, чтобы уйти.
— Останься, селки, — тон Асташи внезапно стал жестким и повелительным.
Перин заскулил, но подчинился.
Эбигейл прокрутила в уме слова Асташи, ища лазейку. Изъян в словах, который позволил бы ей нарушить священность пакта, но при этом придерживаться его точной буквы. Но она не смогла найти ни одного.
— Подойди ближе, дорогая, — леди Асташа еще раз похлопала по камню. — Я хочу познакомиться с нашей новой, хотя и ненадолго, Неблагой принцессой.
Съежившись, она шагнула вперед, решив, что лучше не оскорблять и не злить эту женщину. Когда она приблизилась к камню, Асташа отодвинулась в сторону, освобождая ей место. Что ей оставалось делать? Она взобралась на камень и села.
Перин заерзал, явно напуганный и, вероятно, чувствующий себя крайне не в своей тарелке.
— Отпусти его, — попросила она фэю. — Он только хочет помочь мне.
— Я знаю! И именно по этой причине я велела ему остаться. У тебя здесь было так мало общения, что мне очень не хочется избавлять тебя от него. Но если ты настаиваешь, — она пренебрежительно махнула рукой в сторону Перина. — Иди. Ты можешь найти ее позже, если пожелаешь.
Перин ушел так быстро, как только мог, не убегая. Он явно боялся леди Асташи. И, значит, ей следовало бояться тоже. Эбигейл смотрела, как селки уходит, и жалела, что не может присоединиться к нему.
— Я… Еще раз хочу сказать, что сожалею. Я не хотела быть здесь.
— Никто никогда не хочет, — женщина сморщила нос — небольшое несовершенство на безупречном лице. — Лабиринт ужасен, даже для нас, Неблагих. Да, мы ищем там убежища, но только по-настоящему развращенные и чудовищные называют это место своим домом. Или как его Хозяин — другом.