— Я собираюсь серьезно переговорить с хозяином. Кормить испорченными продуктами и при этом палец о палец не ударить, чтобы помочь клиентам. Вы должны принять оскорбленный вид, мисс Маллоу, и мы добьемся, чтобы с вас, как минимум, ничего не взяли за гостиницу.
— Мне такое и в голову не приходило, — призналась Пруденс, однако сочла эту идею вполне разумной.
— Это, правда, не в вашем стиле, — заметил Севилья. Глядя на ее усталое, немного осунувшееся личико, он поверил, что все так, как она говорит. Удивительное создание, сидит с ним в спальне одна и ведет себя так, будто они в толпе на балу. Последние подозрения, что все это хитроумные действия интриганки, задумавшей заманить его в свои сети, окончательно развеялись. — Но я сейчас же спускаюсь вниз и поговорю с хозяином. Не стесняйтесь с этим прохвостом, требуйте чего угодно. Вам придется провести здесь несколько дней за их счет. Миссис Маллоу должна немного окрепнуть. А я до отъезда, после того как Найтон еще раз посмотрит ее, проверю, чтоб все было в порядке. А теперь позвольте откланяться, мэм.
Пробило одиннадцать, затем полдвенадцатого, а доктора все не было. Заглянул Севилья и спросил, приходил ли тот.
— Нет еще, а у меня просто глаза слипаются. Может, он и не придет?
— Раз обещал, обязательно придет. Я прикажу принести вам чашку чаю, чтоб вы не заснули, — пообещал Севилья и отправился распорядиться.
Когда он вернулся, как раз пришел Найтон и нашел миссис Маллоу в значительно лучшем состоянии.
— Несколько дней она будет еще слабой. Я бы посоветовал вам пару дней не трогаться с места. Я завтра уезжаю, но дам вам адрес местного врача. Сошлитесь на меня, и он немедленно явится по первому вашему приглашению.
— Благодарю. Вы так добры. — Что значит быть заметной персоной. Пруденс поразилась, как все переменилось. А быть заметной персоной, которая могла угрожать хозяину гостиницы судебным преследованием, вообще нечто особенное. «Чашка чаю» оказалась настоящим пиршеством, им принесли все, что было в гостинице, за исключением морепродуктов: мясо и сыры, хлеб, фрукты и сладости.
— Да это же целый обед! — рассмеялась Пруденс. — Господа, разделите его со мной, прошу вас.
Найтон взял чашку чаю. И Севилья тоже присел за столик, а когда через некоторое время Найтон ушел к миссис Дакрес, Севилья не счел за неприличие посидеть с мисс Маллоу. Бывают обстоятельства, когда барьеры, установленные в обществе, вдруг рушатся. К тому же миссис Маллоу была за дверью. Севилья предложил открыть дверь, но Пруденс возразила, боясь потревожить сон матери.
Когда раздался стук в дверь, ни Пруденс, ни Севилья не вскочили в смущении со своих мест. Они полагали, что это Найтон или кто-то из гостиничного персонала.
— Войдите! — крикнула Пруденс, и в комнату влетел Даммлер. Вид у него был ужасен.
— Какое уютное гнездышко! — прошипел он. Севилья вскочил на ноги.
— Я только собирался уходить, — проговорил он, пятясь к двери.
Даммлер загородил ему дорогу.
— Сначала я хочу кое-что сказать вам.
— Что вы здесь делаете, Даммлер? — вскричала Пруденс, оправившись от его неожиданного вторжения.
— Меня больше интересует, что он здесь делает? — перебил ее Даммлер, кивая на Севилью.
— Он мне помогал. Случилось нечто ужасное…
— Позвольте объяснить… — начал Севилья, видя по выражению лица Даммлера, что у того гораздо более серьезные отношения с мисс Маллоу, чем он думал.
— И постарайтесь сделать это как можно лучше, — процедил Даммлер сквозь стиснутые зубы.
— Здесь больная, — начал Севилья, указывая рукой на дверь в соседнюю комнату.
— Странный способ отмечать подобное событие, — парировал Даммлер, косясь на полный поднос закусок.
— Там мама, — пояснила Пруденс.
— И что же? — Даммлер повысил голос.
— Она отравилась устрицами, и ей стало плохо, — подхватил Севилья.
— Это отнюдь не объясняет лично ваше присутствие в комнате мисс Маллоу в такое время! — выпалил Даммлер, грозно наступая на Севилью.
— Но он помог мне! — воскликнула Пруденс, бросаясь между ними.
Это позволило Севилье добраться до двери.
— Мисс Маллоу все вам объяснит, — бросил он.
— Сначала я с вами разделаюсь! — взорвался Даммлер и, оттолкнув Пруденс, схватил Севилью за плечо.
— Да как вы смеете! — возмутилась Пруденс. — Устраивать скандал, когда мама лежит больная в соседней комнате. Да какое вы имеете право вторгаться сюда и бесчинствовать? Подумать только! Вы!
Даммлер обернулся к ней, кипя от злости.
— Мисс Маллоу все объяснит, — повторил Севилья и выскочил из комнаты.