Исаакий затворился в тесной пещере и там в слезах молился Богу. Пищу его составляла просфора, и то через день, ограничивал он себя и в воде. Преподобный Антоний приносил ему то и другое, подавая в оконце, в которое едва проходила рука.
Исаакий семь лет не выходил на свет и не ложился спать (спал только сидя, и то недолго).
Обычно он начинал класть поклоны и петь псалмы с вечера и так – до полуночи; когда же утомлялся, – садился.
Однажды Исаакий сидел, отдыхая, свеча уже погасла. Внезапно пещеру озарил свет яркий, как солнечный; вошли два юноши, их лица сияли, словно солнце.
– Исаакий! – сказали они. – Мы ангелы. А вот смотри, идет к тебе Христос. Поклонись ему!
Исаакий не понял, что это бесовское действо, и, не защитившись ни крестным знамением, ни сознанием своего недостоинства, подошел и поклонился некоему существу до земли, как Христу.
Бесы воскликнули:
– Ты наш, Исаакий!
Бесы велели Исаакию сесть, сами сели около него. Тут же появилось множество бесов, они наполнили не только пещеру, но пространство вокруг.
Один из бесов, мнимый Христос, сказал:
– Возьмите дудки, бубны и гусли! Играйте и пляшите! Пусть Исаакий с нами тоже попляшет!
И они начали играть на дудках, бубнах, гуслях и плясать, втянув в круг и Исаакия. Истомили Исаакия до того, что он был еле жив. На том и оставили.
Утром, когда начало светать и пришло время еды, преподобный Антоний, как обычно, пришел к оконцу и начал молиться вслух, давая так знать Исаакию, что пришел.
Ответа не было. Преподобный Антоний подумал, что Исаакий умер. И пошел за помощью в монастырь.
Когда же стали выносить Исаакия из пещеры, заметили, что он еще жив.
Игумен Феодосий, который с братией пришел на зов Антония, сказал:
– Не иначе – это проделки бесов.
В монастыре Исаакия уложили в постель. Сначала преподобный Антоний ухаживал за ним. Когда же обстоятельства вынудили Антония уехать, Исаакия перенесли в келью Феодосия, и он стал ухаживать за монахом.
Исаакий был в таком состоянии, что не мог ни встать, ни сесть и лежал на одном боку. Скоро это привело к ужасным пролежням. Преподобный Феодосий своими руками обмывал тело несчастного.
Так прошло два года. И все это время Исаакий не ел, не пил, причем был глух и нем. Однако же Исаакий был жив!
Преподобный Феодосий молился за него днем и ночью.
На третьем году Исаакий начал говорить и слышать. Начал он и ходить, правда, как младенец.
В церковь Исаакий идти не хотел, но его приводили насильно.
Потом приучили его ходить в трапезную. Здесь клали перед Исаакием хлеб, но он не дотрагивался до него, если кто из братьев не положит ему в руку.
Преподобный Феодосий сказал:
– Пусть приучается есть сам.
Неделю Исаакий не брал хлеба; потом, глядя на других, стал есть.
И мало-помалу Исаакий оправился от страшного потрясения.
Выздоровев, Исаакий начал опять вести строгую жизнь. Он не вернулся в пещеру, но решился юродствовать. Оделся во власяницу, а поверх ее – в рубище, на ноги надел стоптанные башмаки.
Это было уже при игумене Стефане, преемнике преподобного Феодосия.
Исаакий начал помогать поварам на монастырской кухне.
К утрени приходил первый и стоял неподвижно. В лютые морозы ходил в дырявой обуви, ноги его примерзали к камню, но он не двигался до конца утреннего пения.
После утрени спешил на кухню, колол дрова, разводил огонь.
Один из поваров, тоже Исаакий, однажды, смеясь, сказал блаженному:
– Исаакий, вот сидит черный ворон, поймай его!
Исаакий поклонился повару до земли, пошел, поймал ворона и принес. Все бывшие в ту минуту на кухне изумились ловкости Исаакия и рассказали об этом случае игумену и братии.
С того времени братия стала уважать блаженного Исаакия. Но он, избегая славы человеческой, начал в юродстве оскорблять то игумена, то братию, то мирян. За это его даже иногда били.
А при игумене Никоне блаженный Исаакий опять поселился в пещере и начал собирать у себя детей и одевать их в монашеские одежды. За это били его и игумен, и родители детей.
Он терпеливо переносил все: и побои, и холод днем и ночью.
Прп. Исаакий, затворник Печерский
Раз ночью блаженный Исаакий затопил у себя в пещере печь; печь была плохая, огонь разгорелся, и пламя стало пробиваться сквозь щели. Не имея чем заделать щели, Исаакий стал на щели босыми ногами и сошел только тогда, когда печь прогорела.
Исаакий больше не боялся бесов и их хитроумных козней, ему было все равно – что бесы, что мухи…
– Вам удалось раз обмануть меня, – говорил он, – потому что я не знал тогда ваших хитростей. Теперь же со мной Господь Иисус Христос, мой Бог и молитва отца моего преподобного Феодосия.