Юноше очень не хотелось вдаваться в детали, но в действительности ему пришла в голову мысль преклонить голову перед местный алтарем. Разумеется, тот никоим образом не мог являться англиканским...но да лорд и не собирался причащаться или исповедаться. Все, чего просила его душа в этом внезапно охватившем её порыве - минутка спокойствия наедине с некоей высшей силой, дающей надежду, что все чаяния приведут его куда-то помимо катастрофы.
- В общем, если вы не хотите сопровождать меня, Жан, я вполне могу проехаться и сам. Заканчивайте свой обед. Я не стану держать на вас обиду и постараюсь не задерживаться.
Пожалуй, при его намерениях такой исход был бы даже лучше.
Но Морель-младший с протяжным вздохом поднялся на ноги, мимоходом отряхивая свой плащ.
- Ничем ваш не проймешь, вы, упрямый ребенок. Ну что же, поедем, посмотрим на этот храм Господень, раз он для вас важнее бесподобной еды и моего блистательного общества.
На протяжении всей их непродолжительной поездки вниз по склонам Жан не переставая ворчал, кутаясь в плащ, и гнев его возрастал тем сильнее, чем явственней он убеждался, что поглощенный своими мыслями лорд Гринт едва ли уделяет его персоне должное внимание.
Возмущенный этим обстоятельством, молодой дворянин принялся декларировать вслух самые трогательные строфы о дружбе, кои были ему известны, и даже ненароком, надеясь впечатлить лорда, вплел в них пару строк из Шекспира (несколько дней назад как раз ради такого случая он вычитал их в своей обширной, но нечасто используемой библиотеке). Но все такой же черствый и равнодушный к его порывам лорд вдруг остановился, резко потянув на себя поводья.
- Что... - сорвавшееся с его губ слово повисло в воздухе.
- Друг мой, я бесконечно вас уважаю и люблю, - заверил его Жан, - но если вы сейчас мне скажете, что у меня ужасный акцент и я ошибся в ударении, полностью игнорируя смысл сказанного, я...
Но юноша лишь помотал головой, не отрывая взгляда от чего-то, происходившего прямо перед его глазами.
- Взгляните сами, - прошептал лорд почти что одними губами, и Морель-младший послушно перевел взгляд на дорогу.
Еще во время их спора Жан ненароком намекнул, что в данное время суток в деревне не найдется живой души. Предположение было, надо сказать, резонное, и все же, как оба дворянина имели несчастье убедиться, неверное.
Всадники подъехали довольно близко, и находились примерно в шагах тридцати от церквушки. Пригорок с ней чуть возвышался по правую сторону от них, и дорога ненавязчиво устремлялась вверх, к фасаду здания. А прямо перед ним в тот самым момент разворачивалось действие с участием, по меньшей мере, шестерых человек, из которых спокойствие сохранял лишь один - тот, что был облачен в длинную потертую рясу. По обе руки от него стояли двое, в мундирах которых предположительно угадывалась городская стража, и, судя по выражениям их лиц и нервным движениям, лишь уважение к охраняемому ими человеку удерживало их от того, чтобы, выхватив оружие, броситься вперед.
Зато семью из трех человек напротив них, очевидно, не сдерживало ничего. Прямо перед невысокой лесенкой, служившей церковным порогом, метался мужчина лет сорока, крепкого телосложения, но с крайне изможденным выражением лица, свидетельствовавшим о том, что он либо не ел последние несколько дней, либо не спал, либо...все это разом. Чуть позади него тряслась от холода и слез женщина, плотно закутанная в шерстяную накидку, а за ее подол, испуганно икая, цеплялся неугомонно голосящий ребенок лет семи.
В тот момент, когда двое дворян показались на въезде в деревню, селянин бросился вперед, перепрыгнув разом несколько ступеней и оказавшись, таким образом, почти на одном уровне со служителем церкви. Солдаты тут же выступили вперед, но священник, жестом предложив им повременить, принялся что-то терпеливо объяснять мужчине. Тот судорожно мотал головой, открывая и закрывая рот, но с губ его срывались лишь отрывочные слоги и звуки, в которых едва ли можно было угадать слова и которым невольно вторил его сын. Иногда к этому добавлялись размашистые жесты, и чем дольше говорил священник, тем неопределенней и хаотичней они становились. Мужчина словно бы и слышал обращенные к нему речи, но то, что ему объясняли, либо не укладывалось в его голове, либо не имело для него никакого смысла.
- Ну что ж...видите, я не зря говорил вам, что поездка - дрянная затея. И вот, пожалуйста! Мы с вами нарвались прямиком на деревенские разборки, да еще и билеты в первом ряду. Как бы до мордобоя не дошло... - полу-шепотом заметил Морель, подъезжая к лорду вплотную. - Вот что, лорд Гринт, давайте-ка убираться отсюда по-хорошему, пока собравшиеся не наделали шуму и те двое не послали за подкреплением.