Бесара кивнула и пояснила:
– Когда первый император Фреган-кен-Леов создавал армию, то призвал к оружию всех мужчин в Среднем Меекхане. Но в тяжелую пехоту, элиту, способную противостоять ярости святых легионов Сестер Войны, взял он лишь тех, кто в стофунтовой броне сумеет пробежать милю за четверть часа, или же, согласно здешней мере, за тысячу ударов сердца. Сказал тогда: это наилучшие, наипервейшие из сынов города. Отсюда обычай, что дворянский титул наследует тот из сынов, который сумеет повторить сей поступок. Конечно, если хорошими пехотинцами являются и другие наследники, тогда титул достается первенцу. Не переставай чесать, пусть твои руки запоминают ритм.
Старшая женщина поднялась с кресла, взяла со стола лампадку и обошла вокруг девушек. Дагена сидела выпрямившись, а традиционная одежда верданнской княжны, состоящая из широкой юбки, блузки, украшенной цветными узорами, и синего корсажа, блеснула золотом и серебром на застежках, пуговицах и бижутерии. Кайлеан не единожды видывала в лагерях верданно девушек, одетых так, особенно тех, кто принадлежал к знатным родам, и без усилия признала себе, что подруга ее в нем выглядит получше многих высокородных Фургонщиц. Самой же ей пришлось довольствоваться скромным зеленым платьем с простым воротом и короткими манжетами. Она получила их несколько, различающихся между собой только цветом от мрачно-коричневого до холодной голубизны. Наверняка чтобы никто не сомневался, кто госпожа, а кто – служанка.
Бесара довольно кивнула и продолжила:
– Это информация не из тех, что спасет вашу жизнь, но имеет ключевое значение, если речь идет о понимании местной аристократии. Они – больше меекханцы, чем те, что при императорском дворе. Они культивируют традиции и обычаи, которые в центральных провинциях уже отошли в забытье. И один из этих обычаев лишил первородного сына графа права на титул. Платья, в которых ты будешь ходить, дорогая Инра, выглядят почти так же, как те, что носили лет триста назад. Скромность, простота, никаких корсажей, вышивок или экстравагантных украшений вроде кружевных воротников. Так здесь одеваются даже графини, как пристало дочерям, женам и матерям меекханских воителей, покорителей половины мира. – Даже если бы от этого зависела ее жизнь, Кайлеан не сумела бы обнаружить в голосе Бесары и следа издевки. – Все дело в том, что эти наши графы и бароны превратили память о геройствах предков в нечто подобное культу, укрепляющему меекханское право властвовать над другими. И полагают, что так должны думать и все остальные. В замке графа везде висят доспехи, щиты и оружие, а картины изображают исключительно батальные сцены. Вот только здешнее дворянство, несмотря на то что оно столь предано военным традициям империи, очень редко вступает в армию. У него немного поводов показать себя в битве и здесь, на месте: от востока отделяют отроги Олекад, к западу находится Лав-Онее, спокойная и скучная провинция, северную границу держит Горная Стража. Но было бы неверным не выказывать надлежащего удивления, скажем так, их мужественностью. Понимаете?
Обе кивнули.
Подумать только, день едва перевалил за полдень. Способ, которым эта маленькая женщина ими завладела, мог быть прекрасным примером того, как можно в четверть часа лишить кого-то самостоятельности и собственной воли. Госпожа Бесара умела преодолеть все протесты и отрицания, сохраняя каменное лицо, единственным движением брови, что сопровождалось коротким: «Это ваша жизнь, меня там не будет». По ее приказу они то и дело меняли наряды, пока та не решила, что одеты они соответствующе. Отобрала их оружие, до самого последнего ножичка, после чего приказала позабыть, как им владеть. Во время завтрака и обеда они прошли ускоренный курс хороших манер: не держать локти на столе, шумно не глотать, есть маленькими кусочками, не разговаривать с полным ртом, использовать должную ложку к горячему супу, должную – к студню и должную – к десерту.
А еще абсолютный, полный и безоговорочный запрет рыгать.
Ну и конечно, все время Бесара не столько говорила, сколько произносила речь, заливая их потоками информации, более или менее существенной, но всегда касающейся местной аристократии. Могла, если ее не прервать, два часа кряду поучать их одновременно, как ходить, сидеть, говорить, держать голову и что в любой из этих ситуаций делать с руками. Собственно, учила она этому Кайлеан, поскольку у Дагены была более простая роль: поулыбаться, состроить положенное выражение лица, повосхищаться мощью и величием графского рода. Ее-то никто не станет допрашивать и ничего у нее выпытывать.