Тыл атаковать не станут. Пусть у врага будет возможность бегства… Нет более прекрасного зрелища, нежели легкая кавалерия, преследующая врага.
Вот – плач и безголосая просьба.
Вот – стальной коготь, неподвижно лежащий на высоте ее сердца.
Вот – колебание брата, глаза его, кажется, и вправду светятся в темноте.
Вот – лагерь сахрендеев.
Вот – мужчина под красным бунчуком, который что-то говорит Амуреху Вомрейсу, после чего обнимает его и похлопывает по спине.
Вот – картина нескольких тысяч легковооруженных всадников, разворачивающихся и исчезающих между шатрами.
Вот – образ тяжелой конницы, ровняющей строй, шесть-семь тысяч Волков, стоящих стройными рядами. Вот – мысль: это мы, когда б сидели в седлах.
Вот – трое посланцев, над ними – стяг с черной птицей, вот – приказы, отданные крикливым и быстрым голосом.
Вот – кивок вождя Волков, который вынимает из петли у седла топор. Вот – взгляд, пробегающий по рядам, и огонь в тех глазах, что еще минуту назад наполняли слезы и безумие.
Вот – удар, нанесенный сверху, усиленный всем весом тела, и расседающийся, словно арбуз, шлем.
Вот – движение.
Волки едут в бой.
Кеннет – хотя, проклятие, не понимает уже ничего – щерится, смотрит на Велергорфа, когда гонцы Йавенира гибнут, а конница идет вперед. А девушки смеются и кричат. Обнимаются и плачут. Как с девушками и бывает.
Невольница появляется в миг, когда Наездники Бури ударяют в Фургонщиков.
– Мы должны бежать, господин.
Бежать? Сейчас? Когда победа в его руках? Когда щитоносцы выбиты, а пехота приняла в грудь острия копий? Когда сахрендеи пошли в атаку?
Он ударяет ее по лицу. Легко, чтобы не рассечь кожи, но чтобы напомнить, где ее место.
Вот картина – броневой клин вгрызается в живое тело армии Фургонщиков.
Вот картина – квадрат пехоты, плотно окруженный, покачивающийся и гибнущий под сотней ударов.
Вот картина – командир Крыла Молний, разгоняющийся для удара, поворачивает голову вправо и таращит глаза.
Вот картина.
Тысяча, может, и больше всадников на огромных, как горы, скакунах на полном ходу врывается в растянутый отряд Молний и топчет его, опрокидывая лошадей, колет, рубит без милосердия. В несколько мгновений отборное Крыло превращается в рассеянную группку воинов, сражающихся за свою жизнь.
У них нет и шанса.
Вот картина – на напирающих на пехоту кочевников падает атака сзади, и внезапно все меняется. Щиты, шлемы, тела, мечи, топоры, сабли, ножи – все перемешивается, сливаясь в один огромный, убийственный водоворот, мельницу, смалывающую в клочья пойманных в ловушку се-кохландийцев. Вот – стягивают с седел, режут глотки, пальцы втыкаются в глаза, вот – ярость и безумие.
Вот картина – старик на холме. У него вытаращенные глаза и трясущиеся руки.
Вот картина – большой отряд Волков летит в его сторону, сталкивается с Крылом Молний, разбивает его, гонит вперед и нападает на его личную стражу.
Вот – резня.
Оставшиеся Крылья Наездников Бури стоят, не ведая что делать.
Легкая конница идет врассыпную и сбегает.
Вот картина – меж шатрами кочевников Ких Дару Кредо врываются конные лучники. Факелы дарят ткани и дереву поцелуи огня, луки раз за разом натягиваются, опорожняя колчаны прямо в спину убегающих женщин и стариков. Сабли рубят руки, впустую прикрывающие головы, копья бьют в спины. Мужчина под красным бунчуком довольно улыбается.
Кровавая резня внутри армии Фургонщиков останавливается. Волки разворачивают лошадей и гонят в сторону лагеря кочевников, в котором безумствует легкая конница сахрендеев. А за ними бегут остальные: мужчины и женщины, размахивая оружием, что-то хрипло крича, их ненависть, кажется, может поджечь небо.
Вот картина – колесницы наступают на легкую кавалерию, прижатую с другой стороны Волками.
Нет.
Вот картина – жеребер останавливается и пытается наложить заклинание. Аркан падает ему на шею и стягивает с конской спины с такой силой, что мужчина погибает, не долетев до земли.
Нет.
Вот картина – молодой Наездник Бури полулежит на конской спине, сломанная нога его выгибается под странным углом. Он стягивает шлем и отбрасывает его в знак того, что сдается. Стрела разбивает ему висок и выходит по другую сторону черепа.
Нет.
Поток ледяных осколков разносит в клочья группу людей. Хас – если этот ступающий на худых ногах скелет он – разворачивается, высылает еще одно облако чар. Потом падает замертво.
Нет.
Женщина лежит, заслоняя ребенка. Выпущенная сверху стрела пришпиливает ее к земле.
Мужчина, которому удар тупым оружием разбил лицо, бродит на ощупь. Стонет.